Если, рассуждал герр Грюнвальд, столп из «Исхода» вполне можно считать случайным феноменом, то со звездой, настоящей, подлинной звездой дело обстоит иначе. Ну и каким же образом?.. Не будет ли дерзновенно предположить, что речь идет об иллюзорной звезде, созданной с конкретной целью: привести волхвов в Вифлеем. Когда же эта звезда выполнила свою миссию, она не задержалась на небе и исчезла, как рассеиваются сны и миражи, лишенные материальной основы…
И тут профессор погрузился в раздумья. Ведь в основе всякого миража лежит реальная причина… Возможно, и это был материальный объект, преображенный под влиянием атмосферных явлений или других обстоятельств…
С другой стороны, не могло ли быть создано некое материальное явление, способное сыграть роль звезды, а затем исчезнуть, когда сила, придавшая ему форму и сияние звезды, удалилась, либо когда ее удалили от него?..
Когда наши беседы подошли к концу, герр Грюнвальд остановился на этих предположениях. Близилось лето, и я уехала в горы, убежденная, что мне больше никогда не доведется встретить профессора, тем более что его исследование на тему Вифлеемской звезды меня нисколько не интересовало; однако, надо думать, некие тайные механизмы работали, чтобы свести нас вновь. Помимо нашей воли, существует множество факторов, чье действие и определяет выбор тех или иных случайностей, которыми изобилует наша жизнь. Мне довелось снова столкнуться с австрийским оккультистом в Адьяре, близ Мадраса, когда я жила там в роскошной усадьбе Теософского общества.
Неужто профессор позабыл о своей звезде и потерял к ней всякий интерес? Поначалу у меня создалось именно такое впечатление.
После того как мы обменялись несколькими банальными фразами по поводу того, чем мы занимались в последние месяцы, герр Грюнвальд внезапно спросил:
— Вы верите в возможность создания живого существа?
— Что вы имеете в виду? — спросила я, изрядно изумленная столь странным вопросом.
— Сотворение человека. Воспроизведение акта первоначального творения, о котором говорится в Книге «Бытие».
— Сотворение Адама?! — воскликнула я.
Эта новая бредовая идея выглядела похлеще звезды волхвов.
— Да, — спокойно подтвердил профессор.
Я призвала на помощь все свои знания о гомункулах, якобы изготовлявшихся в пробирках средневековыми алхимиками. Похоже, эти колдуны оказались не в состоянии извлечь свои детища из склянок, где те появлялись на свет, и ввести их в общество как полноправных людей.
Как бы то ни было, «гомункулусы» в пробирках, очевидно, не интересовали профессора Грюнвальда. Он отмахнулся от этой темы коротким жестом, отвергающим подобную выдумку.
— Еврейские оккультисты создали големов, — заявил он. — Они создавали их, копируя акт творения. Впрочем, и сам этот акт был скопирован с оккультных методов, в которые Моисея посвятили египтяне.
Описание сотворения Адама в Книге «Бытие» — грубое изображение явления, сложный механизм которого автор, очевидно, считал себя неспособным разъяснить тем, к кому он обращался. Тем не менее, пользуясь этим актом как отправной точкой, дабы сосредоточить на нем тайные силы, некоторые оккультисты сумели осуществить акт творения… Это удалось лишь отчасти, ибо их физически совершенные создания оказались умственно неполноценными… Им не хватало разума… рассудка, хотя они как будто были до некоторой степени наделены мышлением и даже проницательностью. Нельзя сказать также, что у них начисто отсутствовало самосознание. Со временем их сознание неуклонно крепло, вследствие чего все больше росла привязанность этих псевдолюдей к своему человеческому существованию, которое казалось им слишком ненадежным и за сохранение которого они готовы были теперь бороться.
Таким образом, эти монстры в конце концов начинали пугать своих создателей, и, когда те понимали, что големы, того и гляди, могут вырваться из-под контроля, они уничтожали свои творения, пока это еще было в их власти.
Что произошло бы, дай этим големам, упомянутым в еврейских сказаниях, волю продолжать свой жизненный путь?.. Риск чересчур велик… Смертельный риск…
Герр Грюнвальд замолчал. Вероятно, перед его мысленным взором предстала картина страшных последствий освобождения живых кукол. Как бы вторя его раздумьям, из соседнего маленького храма, где брамин секты пуджари совершал вечерний обряд араты в честь Шивы, послышались режущий слух грохот гонгов и гудение раковин. Двое индусов, шествовавших мимо баньяна, замерли со сложенными в молитвенной позе руками. Я учтиво поднялась и последовала их примеру. Мы были в Индии… вдали от фантазий обитателей гетто по поводу сотворения, по примеру Иеговы, новых Адамов.
Звуки религиозной музыки смолкли, на миг воцарилась напряженная тишина, а затем профессор возобновил свою речь,
— Еврейские гностики, — сказал он, — пришли к заключению, что Творец, о котором говорит Моисей, не более чем вторичная эманация Существа в себе. «Того, у кого нет имени». Нет имени, потому что имя — это обозначение, нечто вроде ограничения, а Творец всего сущего безграничен.
Этот второстепенный бог попытался упорядочить первичный хаос; у него не хватило ума, и он сделал это дурно.
Герр Грюнвальд прервал свою речь, чтобы обратиться непосредственно ко мне.
— Вы полагаете, мир совершенен? — спросил он.
— Неразвитость наших органов чувств позволяет каждому из нас осознавать лишь весьма незначительную часть мира, — ответила я. — Та, что предстает передо мной, действительно являет собой довольно грустное зрелище. Я тщетно ищу в этом мире совершенство.
— Вот именно! — поддакнул профессор. — Поле нашего восприятия ничтожно. Нам бессмысленно рассуждать о Вселенной. Давайте ограничимся взглядом на Землю. На Земле господствует человек. Совершенен ли он?
— Конечно нет, — уверенно заявила я.
Профессор кивнул головой в знак согласия.
— Древнееврейские гностики это поняли и, поскольку Адам оказался неудачным созданием, мечтали сотворить его заново, чтобы дать Земле более достойного хозяина.
Я уже привыкла к бредовым рассуждениям оккультистов, собратьев доктора Грюнвальда, и посему невозмутимо восприняла странную мысль о новом сотворении мира.
— Быть может, осуществление этого плана превосходило силы тех, кто его задумал? — продолжал профессор. — Как знать?.. Несомненно одно: примерно в XVII веке у некоторых оккультистов тоже возникла идея нового Творения, но величие их замысла не соответствовало уровню их знаний. Вместо того чтобы попытаться создать более совершенного Адама, они додумались лишь до его копии, полученной благодаря первоначальному творцу — Яхве Моисея.
Я собрал множество сведений в странах Восточной Европы по поводу этих копий. Во всех случаях, очевидно, использовались одни и те же методы.
Следовало слепить из глины человеческую фигуру, чтобы повторить процесс сотворения Адама Яхве. Эта фигура осталась бы безжизненной, как все прочие статуи, если бы ее создатели не разведали способ, как ее следует оживить. Они делали это с помощью сочетания букв, образующих имя Яхве. Этот способ приведен завуалированным образом в книге «Сефер Йецира». Кроме того, полагалось прикрепить ко лбу глиняной фигуры пергамент, на котором было начертано Божественное имя. Именно оно обладало силой вдохнуть в куклу жизнь, и та начинала совершать человеческие движения, но, практически полностью лишенная интеллекта, могла действовать лишь по команде.
