– И Бен тоже вел себя странно – ни с того ни с сего накинулся на меня во время тренировки.
– А еще Тайлер. – Эли вертит на пальце золотое кольцо с печаткой. – В его поведении тоже появились такие странности.
– Какие?
Она перебрасывает волосы в сторону так, что они, словно вуаль, закрывают от меня ее лицо.
– В прошлые выходные во время перерыва в матче я сказала ему, что больше не хочу с ним встречаться и не считаю его своим бойфрендом. Тайлер в ответ сказал какую-то гадость, а когда я попыталась коснуться его руки, чтобы убедить, что мне жаль, он резко отшатнулся и стукнул меня по губам. Это вышло случайно, – добавляет она, бросая взгляд на меня. – А тебя рядом не было.
– Что ты хочешь этим сказать?
– Я вспоминаю все плохое, что со мной происходило раньше, и ты всегда оказывался рядом, помогая мне это пережить, вселяя в меня веру в то, что жизнь образуется.
Я с трудом сглатываю, вспомнив, как в ту ночь взял ее на руки в проходе между домами.
– А что случилось потом?
– Наверное, я вырубилась. Мисс Грейнджер отвезла меня к себе домой, позаботилась обо мне, но у меня было странное чувство, будто ты тоже там был. Наверное, дело в том, что мне просто хотелось, чтобы ты был рядом, но честное слово, я даже чуяла твой запах.
– Неужели мой запах такой особенный? – спрашиваю я, смеясь.
– Вообще-то да. И в этом нет ничего плохого. – Она слегка пожимает одним плечом и заправляет волосы за ухо. – В это время года… ты пахнешь сухим зерном, сладким и вроде как мучнистым. А еще от тебя пахнет соляркой и землей. И лосьоном для рук, которым ты пользуешься и который имеет аромат розмарина.
– Это не то чтобы лосьон для рук. Это от мозолей.
– Ну, и хорошо. – Она качает головой. – Я хочу сказать только то, что мне это нравится. Я пытаюсь удержаться от идиотской улыбки, но ничего не могу с собой поделать. Эли Миллер нравится мой запах! – Но мы говорили о Тайлере, – продолжает она, завязывая развязавшийся поясок своих спортивных брюк. – Похоже, он начинает вести себя все хуже и хуже. И вся эта история с быком… Впечатление такое, будто ты стал для него чем-то вроде навязчивой идеи.
Я знаю, что должен быть осторожен, но чувствую, что могу ей доверять.
– Наверное, это прозвучит дико, – говорю я, запуская пальцы в волосы, – но думаю, это Тайлер прикончил того быка. Я даже видел это во сне. Мне кажется, он старается меня подставить… старается повернуть дело так, чтобы меня сочли сумасшедшим.
– А что об этом думает мисс Грейнджер?
– Это уже другая история. – Я подаюсь вперед и прижимаю руки к лицу.
– Я так и думала, – тихо говорит Эли.
– В каком смысле?
– Насчет тебя и мисс Грейнджер.
– Нет-нет… это совсем не то, о чем ты думаешь. – Я поворачиваюсь к ней лицом.
– Она хорошенькая. – Эли поджимает губы. – И я знаю, ты ей совсем не безразличен.
– Не в том смысле, как ты себе представляешь.
– Тогда в каком? – Она смотрит мне в глаза. – Ты можешь рассказать мне все, Клэй. Что бы ты ни сказал, это не шокирует меня и не заставит перестать с тобой общаться. Я уже один раз сделала это ради Общества охраны старины, и это был самый худший год в моей жизни.
Я смотрю на нее и думаю: что мне терять? Возможно, она поможет мне разобраться во всем этом деле.
– Мисс Грейнджер… – Я судорожно вздыхаю. – В общем, она считает меня кем-то вроде пророка.
– Пророка? – Эли морщит лоб.
– Угу. – Я вскидываю брови. – Кем-то вроде самого настоящего чудного религиозного пророка, предсказывающего будущее… как в Библии.
– Понятно. – Она делает глубокий вдох. – Это из-за тех вещей, которые ты видишь? Из-за того теленка… и ритуала с коровой?
– Угу, но я начинаю думать, что это, вероятно, были просто кошмары… очень реалистичные кошмары.
– А может, она права? Ты же не можешь отрицать, что вокруг тебя и впрямь творятся странные вещи.
– Но и это еще не все. Она считает, что мы есть зло, что мы нечисты. Ты, я, Тайлер, Тэмми, Бен и Джимми. Что, как было предсказано в каком-то пророчестве о пришествии дьявола, мы все предназначены для него.
– Но почему она так думает? И почему мы?
– Думаю, это как-то связано с Обществом охраны старины… с шестым коленом… и с меткой.
– Но ведь у тебя даже нет этой метки… верно? – спрашивает она.
– Да, у меня ее нет, – подтверждаю я. – По-видимому, я смог этому противостоять, потому что я пророк. – Она проводит пальцами по своей шее, словно начинает верить в то, что я ей сказал. – Ты не есть зло, Эли. – Я беру ее за руку. – Может быть, я сумасшедший, но это я знаю точно.
– Нет, ты не сумасшедший, Клэй. И я не дам тебе сойти с ума.
Преподобный Деверс бредет мимо нашей машины и подходит к ограждению игрового поля. Одетый в один из своих всегдашних костюмов, он вдруг опускается на колени прямо посреди тротуара и начинает молиться. Парочка каких-то козлов сигналят, проезжая мимо него, но ему это, похоже нипочем. Это наводит меня на мысль о священнослужителях, которых я видел в церкви Всех Святых. Мисс Грейнджер что-то говорила о разладе среди святых отцов и о том, что они мне больше не доверяют. И в том, как они были одеты сегодня, было что-то такое странное… словно они намеренно замаскировались.
– Ты не знаешь, у служителей католической церкви могут быть разные одеяния? – спрашиваю я.
– Точно не знаю, но думаю, там на этот счет довольно строгие правила. А что?
– Мне надо кое-куда съездить… и кое-что проверить, но ехать придется аж в Мерфивилль. Если это слишком далеко для тебя, я могу…
– Я уже начала думать, что ты не попросишь меня никогда, – с улыбкой говорит она, и мы трогаемся в путь.
Чем дальше мы отъезжаем от города, тем легче у меня становится на душе. Возможно, все дело в Эли, возможно, в чувстве облегчения оттого, что Мидленд остался позади и я увидел его в зеркале заднего вида, но к тому времени, когда мы пересекаем границу округа, я рассказываю ей все. Все о своих снах, о мисс Грейнджер, о моем католическом крещении, о шерифе Илае, о Ли Уиггинсе, Тайлере и Обществе охраны старины. О моем беспокойстве за маму, Джесс и Умничку. Я рассказываю ей все, что лежит у меня на сердце. Почти все.
По-моему, я за всю свою жизнь еще никогда столько не говорил. Эли просто слушает, держит меня за руку и шепчет мне, что все будет хорошо. И – о чудо – я ей верю.
Глава 42
Держась за руки, мы с Эли поднимаемся по лестнице паперти церкви Всех Святых. Я открываю дверь и захожу внутрь, но Эли продолжает стоять на пороге.
– Разве тебе не положено пригласить меня войти? – подначивает меня она. – Раз уж я одержима дьяволом и все такое прочее.
