– Джесс… – Я тихо стучу в ее дверь, не желая будить Умничку. – Нам надо поговорить. – Нет ответа. – Я знаю, что ты там. Я слышу твое дыхание.
Ничего.
Я начитаю молотить в дверь, она вдруг распахивается, и меня обдает холодным ветром. Окно открыто, и кружевные занавески колышутся на ветру, который то выдувает их наружу, то задувает внутрь с шелестом… похожим на дыхание.
Джесс в комнате нет.
Сделав шаг внутрь, я наступаю на тарелки с нетронутой едой. Мерзкая кукла-пупс лежит посреди комнаты на полу, одетая примерно так же, как одеваются школьницы.
– Черт возьми, Джесс! – кричу я, ногой отбрасывая куклу прочь.
Я вспоминаю Ли с упаковкой презервативов, и у меня закипает кровь. Значит, вот как он сводит со мной счеты? Джесс даже не подозревает, что он ее единокровный брат. Мне становится тошно. Хочется отправиться на стоянку для трейлеров и силой притащить ее домой, но я знаю – если я увижу Ли, то убью. Это факт.
Я сбегаю по лестнице на первый этаж, врываюсь в кухню, где находится наш домашний телефон, и начинаю было набирать номер телефона мисс Грейнджер, но потом вспоминаю, что она сейчас едет в церковь Всех Святых, и мне не хочется мешать ей готовиться к проведению экзорцизма. Единственный другой человек, которому, как мне кажется, я могу сейчас позвонить, это шериф Илай. Хотя у нас с ним и есть разногласия, он друг нашей семьи. Ему не безразлична Джесс, и он единственный человек в нашем городе, которому хватило порядочности сказать мне о том, что происходит у меня под носом. Вероятно, он сможет отыскать мою сестру быстрее, чем кто-либо другой.
Я набираю его номер.
– Шериф? Это Клэй Тейт.
– Теперь ты готов со мной поговорить? – спрашивает он.
– Нет, речь пойдет не об этом. – Я стараюсь говорить тихо, хотя и знаю – мама сейчас ушла в свой собственный мир и не реагирует на происходящее вокруг. – Я звоню из-за Джесс. – Я с усилием сглатываю. – Вы были правы. Здесь ее нет. Думаю, она сбежала к этому сопляку Уиггинсу.
Следует долгая пауза. Я слышу, как где-то рядом Грег Тилфорд несет какую-то чушь.
– Я тебе вот что скажу, – произносит шериф, снова взяв трубку, – почему бы мне сейчас не подъехать к вам, чтобы ты рассказал мне все детали?
Я вытягиваю шею, чтобы заглянуть в гостиную.
– Нет, сейчас для этого не самое лучшее время.
– Мы же сейчас говорим о Джесс.
– Вы правы. – Я стискиваю зубы. – Просто постарайтесь приехать быстрее.
* * *
Я мою посуду. Прибираюсь как могу. Пытаюсь уговорить маму пойти наверх, к себе в спальню, но она отказывается покинуть диван.
Я сажусь рядом с ней, беру ее за руку, но рука у нее вялая, безжизненная. Понимает ли она вообще, что я сейчас здесь, рядом с ней?
– Джесс сбежала, но мы ее разыщем и вернем домой. Она даже не моргает. Просто смотрит поверх моего плеча, не сводя глаз со стены… и мух. – Господи, – шепчу я, посмотрев туда же. На стене сейчас больше черного, чем белого. Мух на ней, наверное, уже не меньше сотни. Я понимаю, что это просто мухи, но от их вида мне становится не по себе. Но сейчас у меня просто нет времени, чтобы возиться еще и с ними.
– Только не говори про мух… или про Бога. Просто постарайся продержаться еще несколько дней… вот и все, о чем я прошу.
Она моргает один раз, и я воспринимаю это как утвердительный ответ.
Выключив свет, я оставляю ее в темноте.
* * *
Услышав шум машины на подъездной дороге, я начинаю мысленно повторять все, что мне надо будет сказать, но когда я различаю шаги не одного человека, а двух, все, что я собирался сказать, вылетает ум меня из головы. Я распахиваю входную дверь и смотрю, как по ступенькам крыльца поднимаются шериф и Тилфорд.
– Добрый вечер, Клэй. – Илай в знак приветствия дотрагивается до полей своей шляпы. – Ты уже знаешь Грега Тилфорда.
– Помощника шерифа Тилфорда, – добавляет Грег.
Шериф бросает на него уничтожающий взгляд.
– Нам просто нужно задать тебе несколько вопросов.
Мое сердце начинает учащенно биться. Зачем они явились сюда вдвоем?
– Джесс попала в беду?
– Нет, вовсе нет. – Шериф смотрит в окно на урожай. – Похоже, тебе предстоит еще немало работы с этой пшеницей. Тебе не кажется, что времени у тебя осталось в обрез? Первый мороз наверняка уже не за горами.
– Угу. – Я тру затылок. – В последнее время меня отвлекало то одно, то другое.
– Почему бы тебе не рассказать нам об этом? – Тилфорд достает свой блокнот.
И тут я понимаю, что они приехали сюда не из-за Джесс – они явились из-за меня самого. Они по-прежнему считают, что я имел какое-то отношение к гибели Джимми и Бена.
– Здесь холодно, – говорит шериф, дуя на руки и потирая их, чтобы согреть. – Ты не против, если мы поговорим в доме?
Тилфорд пожирает меня взглядом, словно говоря, что у меня нет иного выбора, кроме как сказать «да».
– Заходите, но только на несколько минут, – предупреждаю я. – И говорите потише. Умничка спит, а маме нездоровится.
Входя вместе с ними в дом, я оглядываюсь по сторонам и вдруг начинаю видеть все в новом свете. Эта засохшая грязь на деревянных стеновых панелях… похожа на запекшуюся кровь, а вытертые сосновые половицы в прихожей выглядят так, словно кто-то исходил их вдоль и поперек, сам не свой от тревоги. Обои на швах отстали и загибаются внутрь, а под ними на дереве виднеется черная плесень, как будто дом гниет изнутри. Дом убийцы… «Убийца в Мидленде»… И тут я вспоминаю про мух. И про маму, сидящую на диване и не сводящую с них глаз, как будто речь идет о втором пришествии. Только этого мне не хватало.
Я вижу, что им хочется сунуть нос во все углы, но веду их прямиком на кухню. Тилфорд наступает прямо в миску Хэмми, она отлетает в сторону, и от резкого стука металла о буфет меня передергивает. Я жестом приглашаю их сесть за стол. Тилфорд усаживается на стул моего отца, стоящий во главе стола, но шериф делает ему знак убраться оттуда, и он, встав, прислоняется к буфету.
– Итак, поговорим о Джесс, – начинает шериф. – Когда ты в последний раз ее видел?
– Последние два-три дня я носил к ее двери ужин.
– Ей что, нездоровилось? – спрашивает Грег. – Как и твоей матери? А я и не знал, что у нас тут начался грипп. – Его ничего не выражающие глаза впиваются в мои. Ему отлично известно, что речь идет не о гриппе.
– Это не из-за того, что сделал Джимми Дуган в здании Общества по охране старины? – спрашивает шериф.
Я ощетиниваюсь.
– Это не имеет никакого отношения к Джимми, – говорю я, и мой голос звучит слишком резко. – У нее сейчас тяжелый период в жизни, и она связалась с нежелательной компанией.
