– Что ты имеешь в виду? – спрашиваю я.
– Это он заставляет тебя быть более дружелюбной? Он на тебя давит?
– Что? – Я искренне шокирована его словами. – Конечно, нет. С чего ты взял?
– Потому что ты странно себя ведешь, – говорит Кевин. – Хочешь уйти из команды, не отвечаешь на наши звонки, идешь на игру с кем-то другим, не садишься с нами в столовой.
– А потом вы с Джейсом вдруг становитесь лучшими друзьями и устраиваете вечеринку для команды, – добавляет Диего.
Я морщусь. Когда они говорят об этом вот так – я понимаю, почему они расстроены.
– Между прочим, я решила уйти из команды еще до того, как пошла на игру с Джейсом, так что эти два события никак не связаны. Просто он оказался в нужном месте как раз в тот момент, когда я нуждалась в друге.
– С каких пор он твой друг?
Я становлюсь еще мрачнее. Конечно, Эрик имеет право злиться, но теперь он ведет себя так, будто я совершила какое-то преступление.
– Мы четыре года играем в одной команде. Он – наш капитан. Разве это не делает нас друзьями?
– Это делает вас товарищами по команде, – спорит Эрик. – Но вы никогда не были друзьями. Близкими друзьями.
– Ну что ж, теперь мы друзья, – огрызаюсь я в попытке защититься от его нападок. – Мне нужно было кому-то выговориться, и он подставил свое плечо. Он был добрым и понимающим, и это много для меня значило. Не надо на него злиться. Он не сделал ничего плохого – просто был хорошим другом.
Эрик немного успокаивается, постепенно теряя свой яростный запал. Он отворачивается к окну, а его руки все еще скрещены на груди.
– Я злюсь не на него.
В моей груди вспыхивает боль. Эрик уже давно не был так зол на меня.
Когда я не отвечаю – я просто не знаю, что сказать – Эрик резко поворачивает голову и смотрит на меня.
– Мы бы тебя поддержали, если бы ты позволила. Мы – твои лучшие друзья, и ты решила просто нас игнорировать. Ты хоть представляешь, как мы волновались? И что мы чувствовали, смотря на тебя по телевизору, когда ты улыбалась и смеялась с Джейсом, но при этом не отвечала на наши сообщения?
Давление в моей груди становится удушающим. Эрик не просто зол – ему больно. Быстрый взгляд на Кевина и Диего говорит о том, что они расстроены не меньше Эрика. И у них есть на это полное право. На их месте я бы тоже была расстроена. Мне было так обидно, что они планировали выпускной без меня, но потом я поступила точно так же и начала игнорировать их в ответ.
Я поступила неправильно и теперь чувствую себя паршиво. Мои глаза горят от подступающих слез, а в горле встал ком.
– Простите, – хрипло говорю я. – Я должна была вам ответить.
– Что случилось? – мягко спрашивает Кевин.
Я сейчас расплачусь. И когда я успела стать такой плаксой? Я закрываю глаза и делаю глубокий вдох, стараясь сдержать слезы.
– Я не знаю.
Это ложь, но я не хочу говорить им правду. Я не могу сказать, что влюблена в Эрика, ведь он не ответит мне взаимностью. Это разрушит нашу дружбу. И я не могу рассказать о том, что я не знаю, как быть девочкой. Это просто стыдно.
К моему удивлению, Диего кладет руку мне на колено.
– Что с тобой происходит, Гастингс?
Я могла бы попытаться объяснить им, что я чувствую, но они просто не поймут. Они слишком хорошо меня знают. Все эти девчачьи штуки их только смутят. Выбрав путь трусихи, я решаю рассказать только часть правды.
– Я просто нервничаю. В следующем году у меня не будет команды, и я даже не представляю, чем мне заняться. Думаю, я не хотела говорить об этом с вами, потому что ни у кого из вас нет такой проблемы. Вы с Кевом не собираетесь вступать в студенческие команды, а за Эриком уже следят десятки рекрутов. Я стараюсь не завидовать и не злиться, но это очень трудно. Наверное, мне было так легко поделиться этим с Джейсом, потому что мы в одной лодке. Ему тоже еще не предлагали стипендию.
– Чарли, – голос Эрика дрожит, а его черты искажаются, словно его сердце болит за меня, – ты великолепна. Никогда не знаешь, что случится. Ты могла бы…
– Хватит. – Взмахнув ладонью, я снова закрываю глаза. Слезы уже подступают к горлу. – Я больше не хочу об этом говорить. – Я делаю глубокий вдох и медленно выпускаю воздух. – Давайте поговорим о чем-нибудь еще. О чем угодно.
В воздухе повисает длинная пауза, пока ее не нарушает Диего.
– Например, о том, что наш Салливан номинирован на звание короля выпускного? – говорит он с довольной ухмылкой.
Я резко открываю глаза.
– Не. Может. Быть. – Я пихаю Эрика под руку. – Серьезно? Когда это произошло?
Эрик снова поворачивается к окну и пожимает плечами. Его шея и кончики ушей краснеют от смущения.
– Ничего особенного, – бормочет он.
– Об этом не объявят до завтра, – говорит Кевин.
– Тогда откуда ты об этом знаешь?
Кевин злорадно ухмыляется Диего.
– Ну давай, Ди. – Он пихает Диего локтем. – Скажи ей, откуда ты знаешь.
Диего толкает Кевина в ответ.
– Чувак, заткнись.
– Что? – спрашиваю я, переводя взгляд с одного на другого. Эрик уже не прячет лицо и тоже усмехается, глядя на раскрасневшегося Диего.
– Девчонка, с которой Ди идет на выпускной, состоит в школьном совете. Она помогала подсчитать результаты голосования.
Я ничего не поняла.
– И что в этом смешного?
– О, совершенно ничего, – говорит Эрик, и они с Кевином прыскают со смеху.
– Да ладно вам. Скажите мне, в чем дело! – Этот саспенс меня просто убивает.
– Она девятиклассница, – выдает Кевин.
Мои брови подлетают наверх, а Эрик с Кевином разражаются смехом. Я с удивлением смотрю на смущенного Диего, стараясь не расхохотаться.
– Ты позвал на выпускной девятиклассницу? – У меня не получается удержаться от смеха.
– Я не знал! – восклицает он. – Мы вместе ходим в художественный класс, и она очень красивая.
Смех Кевина напоминает крики гиены.
– Ей пятнадцать!
– Недавно исполнилось, – добавляет Эрик.
– Она не выглядит на пятнадцать, – ворчит Диего.
– Расскажи об этом ее отцу, когда будешь забирать ее на выпускной, – подтрунивает Кевин.
Диего бледнеет, и мы взрываемся новым приступом смеха. Пока Кевин расписывает, какой срок Диего получит за совращение малолетней, я слегка подталкиваю Эрика локтем.
– Прости, что не перезвонила.
Эрик вздыхает.
– Ты же знаешь, что можешь поговорить со мной о чем угодно?
