– Я еще не готова с ним разговаривать.
Кажется, Джейс ни капли не удивлен. Он кивает и согласно вздыхает.
– Хорошо. Ты еще не готова с ним поговорить. Но дело не только в Салливане, Джонсе или Эскобаре. Даже если ты не хочешь идти туда ради них – сделай это ради команды. Ты – наш лучший хиттер, наш единственный кэтчер и – на случай, если ты этого не знала – душа и сердце этой команды.
Я резко поднимаю голову и с удивлением смотрю на него. Он ведь это не всерьез? На его губах появляется мягкая улыбка, как будто он знает, что застал меня врасплох.
– Твое присутствие в команде показало нам всем, что такое настоящая любовь к бейсболу, – говорит он. – Мы наблюдали за тем, как ты преодолеваешь все трудности, не обращая внимания на тех, кто смеялся над тобой и говорил, что у тебя ничего не выйдет. Ты снова и снова доказываешь, что они ошибаются. Ты работаешь в два раза усерднее, чтобы заслужить уважение, которое остальные получают просто за то, что вышли на поле. И что бы ни случилось, ты любишь эту игру. Никто не уважает тебя больше, чем эта команда.
От его похвалы у меня теплеет в груди. Я никогда не думала, что мое упорство может так много значить для команды. Я не понимала, что они берут с меня пример. Мне казалось, что они просто меня терпят. Они никогда не были ко мне грубы, но я никогда не чувствовала себя частью компании. Меня никогда не приглашали на общие вечеринки и встречи. Разве это моя вина? Неужели это я закрылась от них и возвела вокруг себя неприступную стену?
– Светлые волосы и розовый блеск для губ ничего не меняют. – Он опять подталкивает меня плечом. – Больше всего я боюсь, что они влюбятся в тебя, и тогда мне придется вызвать каждого из них на дуэль.
Я не могу удержаться и фыркаю в ответ.
Покачав головой, Джейс печально улыбается.
– Ты думаешь, я шучу, но это не так. Мы все любим тебя, Чарли. Ты девочка, но ты наша девочка, и мы все гордимся тобой.
Наша девочка. Мне нравится, как это звучит, но я ни за что не признаюсь в этом Джейсу.
– Звучит так, будто я – талисман, – говорю я с ехидной ухмылкой.
Он смеется.
– Скорее наше секретное оружие.
Я хихикаю, и он снова толкает меня в плечо.
– Пойдем. Нас уже ждут, и к тому же меня действительно могут отстранить за то, что я тут сижу.
Поднявшись на ноги, он протягивает мне руку. Я позволяю ему поднять меня на ноги и собрать мое снаряжение. Джейс берет мою сумку и перекидывает ее через плечо.
– Ты всегда такой джентльмен, – говорю я, криво усмехнувшись.
Джейс ухмыляется и протягивает мне руку. Я колеблюсь всего мгновение, а потом решаю, почему бы и нет? Коснувшись его ладони, я не могу сдержать легкую улыбку.
Как только я выхожу на поле, глаза Эрика устремляются на меня. Я не могу прочитать выражение его лица, но чувствую тяжесть его взгляда. Я отвожу взгляд, и у меня сдавливает горло. И как мы до такого докатились?
Джейс еще крепче сжимает мою ладонь, как будто чувствует, как мне больно. Мы выходим на поле рука об руку, и ребята не упускают шанса над нами пошутить. Особенно Рейнольдс, ведь кроме Джейса и парней он – единственный, кто чувствует себя совершенно комфортно в моем присутствии. Он быстро сообразил, что я не обижаюсь на поддразнивания, и пользуется этой возможностью на всю катушку.
– Эй, голубки! Так мило, что вы все-таки присоединились к нам. А ну признавайтесь, чем вы там занимались, несносные детишки?
Он шевелит бровями, и я смеюсь. Мне нравится Рейнольдс. Никто не общается со мной так же легко и непринужденно, как он. Парни меня подкалывают, Джейс со мной флиртует, но Рейнольдс – это совершенно другое дело. Да, он тоже надо мной подшучивает, но делает это очень мягко. Он дразнит меня как девчонку, а не как парня. Он бы никогда не стал шутить о моих «железных бедрах». Его тон всегда такой беззаботный и игривый, что не вызывает ничего, кроме искреннего смеха. Кто бы мог подумать, что именно Рейнольдс поможет мне не расклеиться под тяжелыми взглядами моих лучших друзей.
Мое плохое настроение улетучивается, и я усмехаюсь, глядя на него.
– Все тебе расскажи.
Он улыбается еще шире.
– Да нет, спасибо, мне не нужны детали. Может, всего одна. Вас с моим приятелем Кингом уже можно назвать официальной парой?
Я краснею. Вот черт. А ведь все шло так хорошо.
– Эм, нет. Мы друзья.
– Друзья, которые держатся за руки, целуют друг друга в щеки и вместе ходят на выпускной?
Мое лицо просто горит. Но прежде чем я успеваю что-то сказать, у меня за спиной появляется Джейс. Он берет меня за плечи, наклоняется вперед и снова целует меня в щеку.
– Ага, – говорит он, обращаясь к Рейнольдсу. – Такие вот мы друзья.
Я вздыхаю, и Марк прыскает со смеху.
– Рейнольдс! Кинг! А ну прекратите трепать языками и делайте разминку. Гастингс! Подойди ко мне.
– Да, тренер, – одновременно отзываемся мы.
Игнорируя любопытные взгляды, я направляюсь к тренеру Стэнтону. По всем правилам он должен отчитать меня за опоздание, но его лицо не выражает ничего, кроме беспокойства.
– Простите за опоздание, тренер. Этого не повторится.
Он окидывает меня долгим, изучающим взглядом.
– У тебя все в порядке?
Я киваю.
– Все хорошо.
Тренер Стэнтон прищуривается, обдумывая, насколько он верит моим словам. Наконец, он кивает в ответ.
– Хорошо. Ну ты знаешь, что делать. – Он указывает на линию первой базы. – Десять кругов.
На моем лице появляется легкая улыбка. Обычное наказание для опоздавших на тренировку. Вот за что я люблю нашего тренера. Мистер Стэнтон всегда заботится о нас, но при этом остается справедливым. Никаких поблажек для девочек с нервными срывами.
– Да, тренер.
Глава 16
С понедельника начинается самая длинная неделя в моей жизни. После тренировки Кевин и Диего спрашивают, можно ли им прийти посмотреть игру. Эрик ждет чуть поодаль, как будто не знает, хочу ли я, чтобы он был рядом. Мое сердце болит слишком сильно, чтобы сказать «да». У меня просто нет сил притворяться, что все в порядке, поэтому я ссылаюсь на плохое самочувствие и возвращаюсь в свой большой пустой дом. Вечером я смотрю игру в полном одиночестве, отчаянно желая, чтобы папа был дома, а не в Филадельфии с командой.
Во вторник мы выигрываем четвертьфинал, но я играю из рук вон плохо. Никто меня не упрекает, но я чувствую, что у команды накопилось много вопросов. К тому же всех ребят поддерживают их семьи, и только я, как обычно, одна. Папа в Сент-Луисе, где «Пираты» играют с «Кардиналами»
[25]. Я люблю его и люблю бейсбол, но иногда я ненавижу его работу. Мне бы хотелось, чтобы он почаще бывал дома. На этой неделе я скучаю по нему особенно сильно, потому что провожу вечера в одиночестве, а не с ребятами. Честно говоря, я уже не уверена: это я держу их на расстоянии или они держатся подальше от меня?
