На другом конце повисает долгая тишина. Слишком долгая. Наконец, Эрик протяжно вздыхает.
– Обещаешь? – Его голос звучит совсем тихо. Неуверенно. – Завтра вечером?
В его голосе звучит непривычная ранимость, и я чувствую себя злодейкой. Может, папа был прав? Неужели Эрик действительно думает, что я бросила его ради новых друзей? Может быть, я причинила ему не меньше боли, чем он причинил мне? Эта мысль кажется невыносимой.
– Обещаю, – хрипло отвечаю я. – Честно-пречестно. Ты и я, завтра вечером.
Положив трубку, я вытираю лицо и глубоко вздыхаю. Это напряжение между мной и Эриком так изматывает. Я рада, что мы наконец-то договорились.
Мастер приступает к моему педикюру, и я со вздохом откидываюсь на спинку массажного кресла. Мои глаза закрываются сами собой, как вдруг Лейла нарушает тишину.
– Значит, вы с Эриком помирились?
Меня удивляет осторожный тон ее голоса.
– Пока нет, – признаюсь я. – Поэтому я попросила его остаться после завтрашней вечеринки. Мы должны решить этот вопрос раз и навсегда, потому что вечные ссоры отравляют жизнь нам обоим. Мы еще никогда так не ругались.
Она колеблется, но все же решается задать еще один вопрос той же осторожно-нейтральной интонацией.
– А Джейс знает, что ты останешься наедине с Эриком?
При мысли о Джейсе я снова улыбаюсь.
– Я скажу ему завтра. Он будет рад. Ведь это он убедил меня помириться с Эриком.
Лейла хмурит брови.
– Ты уверена?
Мне понятно ее беспокойство, но я ни капли не сомневаюсь в Джейсе.
– Да. Это одна из тех вещей, которые я больше всего ценю в твоем брате. Джейс такой понимающий. Он понимает, что я не откажусь от лучшего друга – точнее, от трех друзей, – и полностью мне доверяет. Он никогда не вел себя как Шелли и не просил меня отказаться от Эрика. Я бы не смогла встречаться с парнем, который не принимает моих друзей.
Лейла прикусывает нижнюю губу. На ее лице написано явное беспокойство, но, кажется, она принимает мой ответ.
– Хорошо. – Она молчит еще минуту, но потом ее лицо разглаживается, а на губах появляется улыбка. – Итак… Джейс тебя поцеловал.
Мои щеки стремительно краснеют, и Лейла окончательно расслабляется.
– Ты даже не представляешь, как тяжело нам с девочками было удержаться от расспросов.
Я усмехаюсь.
– Уверена, вам пришлось нелегко, но я это ценю. Не уверена, что я была готова об этом говорить.
Лейла хихикает.
– Ага, мы так и поняли. Это был твой первый поцелуй?
Если бы этот вопрос задал кто-нибудь другой – я бы умерла прямо в этом массажном кресле. Но с Лейлой все иначе. Я чувствую, что могу рассказать ей обо всем.
– Ага. В смысле, прямо перед этим он поцеловал меня в своей комнате, и это был мой первый поцелуй. А потом Кендра нас застукала и позвала вашу маму.
Лейла закатывает глаза.
– Да, она такая маленькая ябеда.
– Мне было очень стыдно перед миссис Кинг, но поцелуй был потрясающим. Это произошло совершенно внезапно, и я просто растаяла. Лучший первый поцелуй в моей жизни. Конечно, до того, как Кендра сообщила о нем на весь дом.
Лейла морщит нос.
– Если подумать, это довольно мерзко. Не хочу знать, как целуется мой брат.
Я смеюсь.
– Прости. Тогда я избавлю тебя от подробностей.
Она вздыхает.
– Это как-то странно. Я никогда не дружила с девушками Джейса. Только не подумай, что он много с кем встречался. – Лейла снова смотрит на меня, и на ее лице появляется озабоченное выражение. – Но я еще ни разу не видела, чтобы он был так увлечен. Ты ему очень нравишься, Чарли.
На моих щеках вновь появляется румянец, но я не могу сдержать счастливую улыбку.
– Он тоже мне очень нравится.
Лейла окидывает меня изучающим взглядом, словно пытается оценить, насколько я искренна. Пока мы молчим, женщина, которая делает мне педикюр, достает флакончик с насыщенно-синим лаком.
– Это правильный цвет? – спрашивает она на ломаном английском.
Я киваю. Мой педикюр будет сочетаться с моим платьем. Конечно, этого никто не увидит, потому что я надену кеды, но Лейла все равно настояла именно на этом оттенке.
Она кивает, когда мастер показывает ей бледно-розовый лак, подходящий к ее платью, а затем небрежно спрашивает:
– Значит, теперь у вас все официально? Я имею в виду вас с Джейсом.
Я хмурюсь.
– Не знаю. У нас не было времени об этом поговорить, но мы целовались, так что… Разве это не делает нас парой?
– Не обязательно. Лучше обсудите этот вопрос сегодня вечером, чтобы не вышло какого-нибудь обидного недопонимания. В последнее время вы постоянно исполняете этот странный номер под названием «то ли мы встречаемся, то ли нет, попробуйте догадаться сами». Я знаю, что Эрик твой друг и что Джейс тебе доверяет, но в глубине души он все равно переживает насчет вашей дружбы. Как и любой парень на его месте. Думаю, ему станет намного легче, если ты согласишься стать его девушкой. Если, конечно… ты сама этого хочешь.
В ее словах звучит невысказанный вопрос. Она переживает. Честно говоря, я думаю, что мои отношения с Эриком гораздо больше волнуют Лейлу, чем Джейса. Она смотрит на меня таким ранимым взглядом, что у меня екает сердце.
– Пожалуйста, не причиняй боль моему брату, – тихо говорит она.
Я протягиваю руку и сжимаю ее ладонь.
– Я не собираюсь причинять ему боль. Вчера вечером у нас состоялся серьезный разговор, и Джейс помог мне разобраться в моих чувствах и к нему, и к Эрику. Он помог мне взглянуть на все в перспективе. Я люблю Эрика, и так будет всегда. Но Джейс – единственный парень, с которым я бы хотела быть вместе. Честное слово.
Лейла делает глубокий вдох и снова сжимает мою руку.
– Хорошо, я тебе верю.
– Спасибо.
Хлюпнув носом, она тихо пищит от восторга.
– Только представь, если вы с Джейсом поженитесь – мы станем сестрами!
Я смеюсь так сильно, что мастер маникюра просит меня не дергаться и сидеть спокойно.
Глава 22
Очевидно, девушка просто не может готовиться к выпускному в одиночестве. Необходимо заручиться помощью подруг. После спа-салона мы заезжаем ко мне домой, чтобы забрать мое платье, обувь, бутоньерку и особый сюрприз для Джейса, а затем мы возвращаемся к Лейле. К нам присоединяется Рейчел, и мы втроем тратим на сборы добрых полтора часа, несмотря на то что мы с Лейлой уже сделали прическу и макияж в салоне. Мы помогаем Рейчел уложить волосы и завершить ее макияж.
