И «гости дорогие» выпили – молча, не ропща, до дна.
Тиран ввел в практику новые правила. Теперь служилые люди в обязательном порядке давали перед крестом клятву Грозному: «Мне над государем моим царем и над царицею и над их детьми, в еде, питье и платье, и ни в чем другом лиха никакого ни учинять и не испортить, зелья лихого и кореньев не давать и не велеть никому давать, и мне такого человека не слушать, зелья лихого и кореньев у него не брать; людей своих с ведовством, со всяким зельем и кореньем не посылать, ведунов и ведуний не добывать на государское лихо…» В каком еще государстве чиновники клялись на Библии, что не будут травить ядом своего правителя?
Лондонский лекарь Элизеус Бомелиус, ставший в Москве Елисеем Бомелием, почувствовал себя при дворе Ивана Грозного словно рыба в воде. И отравления в Кремле пошли, как снег в январе. В народе заговорили про «лютого волхва», по чьей воле «на русских людей царю возложи сверепство, а к немцам на любовь преложи». Бомелий не только лечил царя, составлял для него гороскопы, но и приготовлял яды по заказу Ивана Грозного. Особенно ему было по душе умение Бомелия насылать смерть на людей в заранее указанное, точное время. Как писал историк и писатель Николай Карамзин, создатель монументальной «Истории государства Российского»: «Злобный клеветник Бомелий составлял губительное зелье с таким адским искусством, что отравляемый издыхал в назначенную тираном минуту».
Грозному доставляло особое наслаждение самолично вручать жертве кубок с ядом. По подсказке своего ручного «мага Елисея», которого возненавидела вся Московия, царь завел чаши, вырезанные из ядовитого плюща. Как удобно: наливаешь в них вино, подождешь, пока оно настоится-пропитается ядом, угощаешь любезного гостя – и крышка ему!..
Заметки на полях
Ядовитый плющ, или Токсикодендрон, относится к роду древесных, виду кустарниковых вьющихся растений и принадлежит к семейству Сумаховых. Ядовитый плющ – вьющееся растение, с красивой листвой и белыми ягодами. Осенью его листья меняют их окраску с зелёного на ярко-жёлто-красную. Различают три вида этого семейства: плющ ядовитый, ядовитый дуб и лаковое дерево.
Дикий плющ обвивает рядом стоящие деревья или стелется по земле. Молодые побеги у этого растения могут не иметь листвы, или встречаются покрытые волосками. Токсикодендрон содержит млечный сок, он окисляется и темнеет на воздухе. Этот сок очень ядовит и при соприкосновении с ним человек может получить сильнейший ожог. В коре этого растения также содержатся ядовитые вещества, такие как лобитин, фенольные соединения и гликозиды. У плюща ядовиты абсолютно все его части – от стебля до ягод. Отравление может выражаться не только в поражении кожного покрова, но и в сильном нарушении обмена веществ. Даже мёртвое растение сохраняет свои ядовитые свойства на протяжении ещё нескольких дней.
Но особенно царю нравилось сначала пытать, а потом собственноручно давать приговоренному к смерти сосуд с отравой. Своего ближайшего охранника спальника – был на Руси такой высокий титул – Григория Грязного Иван после истязаний горячим металлом напоил ядом по обвинению, будто он отравил третью по счету царскую жену Марфу Собакину. Дескать, опричник был в нее тайно влюблен. Исследование ее костных останков, проведенное в XXI веке, показало, что в молодом организме «царской невесты» (вспомните одноименную прекрасную оперу Римского-Корсакова!) – она умерла в девятнадцать лет и пробыла царицей лишь пятнадцать дней – содержание свинца было превышено в 20 раз, а мышьяка – до 5 раз.
Официально же было заявлено, что Марфу «извел Дьявол». Лукавого, понятное дело, наказать было невозможно, поэтому Грозный казнил на всякий случай двадцать человек из своего окружения, включая и некоторых родственников Собакиной. Царь не жалел никого: отравлены один за другим – по строевой шеренге – сто заподозренных в измене опричников, с подачи Бомелия отдан под суд и умерщвлен архиепископ Леонид, компанию ему составили монахини, которых объявили «ведьмами-отравительницами»…
Глава 55. Антисемит на троне, или Истребители единорогов
Первый русский царь, надо признать, был большим мастером находить любых виновных в отравлениях, кроме себя. В его представлении, если травили московитов не царские вельможи, то… евреи! Да-да, Иван Грозный был записным антисемитом! Вот что он сообщал польскому королю Сигизмунду-Августу: «Мы к тебе не раз писал о лихих делах от жидов, как они наших людей от христианства отвадили, отравные зелья к нам привозили и пакости многие нашим людям делали».
Вероятнее всего, под «отравными зельями» подразумевались заграничные лекарства, настолько экзотические в восприятии русских, что их сочли опасными. Это подтверждает и тот факт, что при правлении в Польше короля Сигизмунда Старого «евреи брестские были выгнаны из Москвы, и товары их сожжены за то, что они привозили продавать мумею
[61]».
Четвертая и пятая жены царя, как и предыдущие, навсегда упокоились тоже без хронических болезней. Сочтены были и дни существования самого Бомелия, который явно заигрался в роли придворного злого волшебника. В 1579 году Иван Грозный потребовал от Бомелия предсказать будущее его рода.
Заморский маг, как происходило и раньше, заученно выступил в роли пророка. Совершил несколько многозначительных магических пассов, затем приложил руки к хрустальному шару и забился в судорогах. А затем!.. То ли звездочет был пьян, то ли устал изо дня в день нести сумасшедшему государю совершенную чертовщину. А может, изгнанный из Лондона доктор и в самом деле был новым Нострадамусом, а талант – как не зря говорят – сильнее чувства самосохранения? Во всяком случае, он взял и заявил во всеуслышание, что вторая жена старшего сына царя умрет при родах, самого же царевича Иван убьет собственноручно. Да и младший царевич Федор не проживет долго, сгубят его бояре. И самое страшное: древний и славный род Рюриковичей более не продолжится, кончится – и начнется Великая Смута. Яды будут множиться и самовольно царствовать на Руси, лютые яды!..
Царь сначала ушам своим не поверил, а потом пришел в неистовую ярость. Запустил в Бомелия массивным серебряным кубком. Так, что после этого колдун три дня отлеживался. Затем пришел в себя и понял: самым разумным исходом при таком раскладе будет поскорее бежать подальше из Московии. Чародей сговорился с псковскими боярами, неизменными недругами Грозного, и попытался с их помощью скрыться. Но не тут-то было: на границе стрельцы схватили Бомелия и в кандалах отдали на попечение Малюте Скуратову, «верный пес государев» сам не столь давно до смерти боялся коварного «аглицкого медикуса».
И тут пошло-понеслось самое интересное! Под пытками Елисей Бомелий принялся оговаривать всех подряд и, наконец, признался, что готовился отравить царя. А заодно – и всю Русь-матушку, где он заработал кучу денег и которую при этом глубоко ненавидел. Что произошло потом с царским ведьмаком-отравителем под торжествующее улюлюканье толпы на Болотной площади, описано у англичанина Джерома Горсея, жившего тогда в Москве: «Ему выворотили из суставов руки, изрезали спину проволочными плетьми, потом в этом виде привязали к деревянному столбу и поджаривали, наконец, еле живого посадили на сани и повезли через Кремль, где он тотчас умер».
