Для того чтобы устранить одного человека, существуют средства, которые на порядки более эффективны, которые имеют задержанную токсичность на любой плановый период: на неделю, больше, меньше. Они могут использоваться в таких количествах, что их следов никто никогда не найдет.
– Так в итоге «Новичок» что вызывает? Остановку сердца, остановку дыхания?
– Это судорожные вещества, которые за счет прерывания нервного импульса вызывают судороги мышц, прежде всего глазных. То есть глазные мышцы показывают сужение зрачка, его становится практически не видно даже при таких малых дозах «Новичка», когда отравления еще практически нет. Этот симптом сразу проявляется. По фотографиям Навального до самолета, в самолете, после самолета, в больнице, по пути во второй самолет, который вывез его в Германию, этого нет. Ребята, где миоз? Мы же профессионалы и знаем, что без него не обойтись никак. (Как выяснилось позднее, упомянутые Ринком симптомы отравления «Новичком» у Навального всё же были. – К.П.)… То же самое, кстати, было и у Скрипалей. Никаких поводов считать у них фосфорное отравление не было… Если бы это было отравление «Новичком», мы бы давно попрощались с человеком.
Это вещество проникает в организм как угодно – с дыханием, через кожу, через слизистые. Для него нет разницы. Если бы вещество применялось против Навального, пострадали бы и другие – все, кто находился рядом с ним… Он просто стал кричать, упал, потерял сознание и быстро впал в кому. А от «Новичка» умер бы за десять минут
[64]…
Один из разработчиков «Новичка» Владимир Углев тоже сперва исключил возможность использования этого яда против Навального в томском аэропорту. Он исходил из того, что «Новичок» действует стремительно, следовательно – «с Навальным было бы покончено ещё за тем же столиком, за которым он пил чай». Также, по мнению химика, применение «Новичка» в заведении общепита привело бы «к поражению самого исполнителя акции». Но после того как авторитетная немецкая военная лаборатория установила, что Навального отравили именно «Новичком», Углев поменял свое мнение. Предположил, что для отравления веществом из системы «Новичков» мог быть использован «раствор (допустим, в диметилформамиде) твердого аналога A-234, а именно, твёрдого A-242, которым пропитали нижнее бельё Навального, плюс добавка какого-то более быстродействующего вещества, скрывающего симптомы (например, клофелин)». Углев предположил, что «Новичок» нанесли в гостинице на белье Навального, и таким образом яд попал в его организм за несколько часов до вылета. Яд, рассчитанный по часам.
Вот отсюда, пожалуйста, поподробнее! Потому что тут начинается второй акт спектакля под названием «Тайна трусов Навального».
Поначалу коллеги Навального из Фонда борьбы с коррупцией, равно как и западные эксперты, увидели источник отравления в чашке чая, выпитой Навальным в аэропорту перед посадкой, а затем – в бутылке минеральной воды, которая была в номере Алексея в томской гостинице Xander Hotel. Однако специалисты-токсикологи очень быстро отвергли эти предположения как несостоятельные. Правда, сначала немцы зацепились за гостиничную бутылку, вывезенную бдительными соратниками блогера за рубеж. Германская военная лаборатория, привлеченная к расследованию, нашла на бутылке минимальные следы отравляющего вещества из группы «Новичок». Позднее сам Навальный в интернет-интервью Юрию Дудю выдвинет версию о том, что он дотронулся до бутылки, видимо, сразу после того, как прикоснулся к другой поверхности, на которую ранее был нанесен яд. Уж не о злополучных ли трусах тут речь? Одежда, в частности, белье – вот классический инструмент отравлений еще со времен Античности!
21 сентября в блоге на своем сайте Навальный потребовал вернуть ему одежду, в которой он был в день отравления. Время, отведенное законом на проведение доследственной проверки (судебное следствие так и не было открыто), истекло, а посему: «Верните собственность!» Как выразился сам оппозиционер, его отправили в Германию «абсолютно голого», а «тридцать дней „доследственной проверки“ были использованы для того, чтобы прятать эту важнейшую улику»… Честно говоря, мне такая демонстративная настойчивость неисправимого резонера сначала не понравилась. Я почувствовал в ней привкус провокации: «Причем тут трусы и носки, когда речь идет об убойном яде?» Но дальнейшие события показали убедительность логики Навального. Ведь белье со следами яда это неопровержимая улика. Если отравители хотят остаться инкогнито, они должны ее уничтожить.
После своего выздоровления – поистине чрезвычайного, надо сказать – Навальный, оставшийся в Германии, развернул привычную для него активную деятельность. В рамках журналистского расследования сайтов Bellingcat и The Insider о причастности ФСБ к его отравлению оппозиционер 14 декабря 2020 года позвонил военному химику из Института криминалистики ФСБ Константину Кудрявцеву, вычисленному журналистами-расследователями как один из предполагаемых фигурантов дела. Алексей, словно заядлый пранкер, представился помощником секретаря СБ РФ Николая Патрушева и принялся расспрашивать офицера об его роли в слежке за Навальным.
Удивительное дело: Кудрявцев, ничтоже сумняшеся, «повелся» на распросы блогера и подтвердил уже начавшую предметно выстраиваться гипотезу журналистов об отравленном нижнем белье Навального. Эфэсбэшник, разбуженный звонком, рассказал, что летал в Омск 25 августа за одеждой Навального. Того уже увезли в Германию, и требовалось срочно забрать из отеля, давно «прикормленного» силовиками, его вещи для устранения на них следов боевого отравляющего вещества. Кудрявцев признался, что ему поручили уделить особое внимание при очистке внутренней стороны трусов. Получается – в их гульфиковой части.
Есть такая профессия – подштанники зачищать!..
Развязка пьесы «Тайна трусов Навального» состоялась, и нагрянул апофеоз. После телефонной исповеди офицера ФСБ смелая гипотеза подтверждалась: яд нанесли непосредственно на трусы политика в их интимной части. Так, по мнению химика Владимира Углева, Навальный получил всего 20 процентов от смертельной дозы, именно это его впоследствии и спасло.
На этой ноте – пониже пояса – грустный водевиль с трусами синего цвета подходит к концу. Точнее – к эпилогу. И тут вновь возникает сакраментальный вопрос: а был ли это «Новичок? Не происходит ли тут обыкновенной подмены понятий? Ведь после отравления Скрипалей с тяжелой руки британского экс-премьера Терезы Мэй «Новичком» налево и направо называют на Западе любой яд, в той или иной степени условно причастный к России. А «Новичок» – на самом деле – это оружие стопроцентной летальности. Если он бьет, то – наверняка. Для смертельного отравления достаточно прикоснуться к едва заметной капле этого вещества. Причем все сопровождается конкретными внешними признаками отравления и молекулярными следами в крови, определяемыми современной аппаратурой. Это значит, что почерк «Новичка», может, и не легко, но тем не менее четко опознается. А какой преступник стремится к тому, чтобы его быстро и точно определили?
В таком контексте жестокие в их реализме слова Владимира Путина о казусе Навального: «Хотели бы убить – убили бы» – обретают особый смысл. Атаковал ли, вообще, кого-либо «Новичок», который вместе со всеми запасами химических ОВ СССР – как утверждают российские власти – был уничтожен еще много лет назад? Впрочем, при любом раскладе факт отравления Алексея Навального отрицать более чем глупо. Но каким был этот яд? Неужели новой версией «Новичка», рассчитанной на точечное применение, плохо опознаваемой и пока что малоизвестной специалистам?..
