– Как двойник? – опешил Хрущев. – Зачем двойник?
– Эх, Никита, Никита… Ты, как был украинским колхозником, так им и остался! Дело сделано: Хозяина больше нет, это главное. Но нам необходимо время. Пока остальные ждут выздоровления «больного», мы будем брать власть в свои руки. Хозяйство делить будем… – Берия был заметно возбужден, казалось, брызгал энергией. – Мы должны быстро это сделать, пока «этот»… – Лаврентий сделал многозначительную паузу и стрельнул темными глазами куда-то в сторону. – Пока он еще дышит… За Светланой и Василием уже послали (Светлана Аллилуева и Василий Сталин – дети Сталина. – К.П.).
У Хрущева голова пошла кругом. Только Лаврентий-прощелыга мог такую «монте-кристу» придумать!
– Выходит, у нас два Сталина? – прошибла Никиту почти сумасшедшая мысль.
– Целых два, – подтвердил самодовольный Берия, чувствующий, что он сегодня здесь главный. – Травить обоих, там разберемся!..
Это не сценарий для нового бурлеска в стиле разбитной франко-британской комедии «Смерть Сталина», и не бред журналистского щелкопёра, ищущего сенсации любой ценой. Это история, которую я услышал параллельно и примерно в одно и то же время от двух разных людей, которым не имею права не доверять. От самого Лазаря Моисеевича Кагановича и от Сергея Алексеевича Гегечкори, он же – Серго Лаврентьевич Берия.
Поясняю. Ближайший соратник Сталина Лазарь Каганович, проживший огромную жизнь – в России надо жить долго! – и умерший в 1991 году за пять месяцев до распада страны, которую он когда-то создавал, был моим милым соседом. Он обитал в Москве, в районе Хамовники. Прекрасно помню обильные рассказы этого мощного старика, любившего проводить время в дворовой беседке за шахматами и домино. Доморощенные мастера «козла» и «преферанса» до сих пор с благодарностью вспоминают Лазаря Моисеевича, это его, персонального пенсионера, стараниями в дворовую беседку – невиданное дело в Москве! – провели электрический свет.
Да, и еще!.. Серго Берия, сын Лаврентия Павловича, – выдающийся советский инженер-конструктор ракетных систем – был в юности товарищем моего отца, они, ровесники, соседствовали в периметре Никитской и некоторое время даже учились в одной школе. Свои первые книги, вышедшие в начале пятидесятых, отец передал Серго с дарственными надписями Лаврентию Берия. Потом, правда, жутко сожалел об этой своей лизоблюдской уловке: Берия из всесильного сталинского сатрапа в одночасье превратился в «английского шпиона», и за дифирамбы ему можно было жестоко поплатиться. Но, к счастью, пронесло… Когда Серго, после затеянного Хрущевым свержения Лаврентия Павловича вынужденный поменять фамилию и отчество, наезжал из Киева, где жил и работал, в Москву, они пересекались с отцом. Порой и я присутствовал на их поистине братских встречах с обильными воспоминаниями.
В общем, предложенную вам версию о «двух Сталиных» я с небольшими вариациями слышал от вышепредставленных уважаемых людей. История с одновременным отравлением и «вождя народов», и одного из его многочисленных двойников подтверждается и казенными реляциями. Точнее – невероятными противоречиями в документах и мемуарах о смерти Иосифа Сталина.
Начну с того, что в первоначальном официальном сообщении «кровоизлияние в мозг у товарища Сталина произошло в ночь на 2 марта, когда он находился в Москве в своей квартире». А по мемуарам Хрущева и других сталинских вельмож, все случилось в Кунцево, причем – непонятно когда. В многочисленных воспоминаниях Сталин умирал от трех дней и более. Тогда как комендант Ближней дачи Орлов первоначально заявил, что «Сталина сразу нашли мертвым».
Даже болезнь и причину смерти разные источники трактуют по-разному. Преобладающей в медицинском плане версией был инсульт с кровоизлиянием в мозг. А в одной из историй болезни – их в архиве президента Российской Федерации, что на Старой площади, хранится аж три – сообщается, что в желудке, кишечнике и органах пищеварения обнаружилось большое количество жидкости непонятного происхождения и что вздулась, выйдя из-под ребер на два сантиметра (!), печень. Господа-товарищи, у инсульта другие симптомы, а это больше всего смахивает на отравление! Тем более что заключение консилиума куда как красноречиво: «При исследовании крови отмечено увеличение количества белых кровяных телец до 17 000 (вместо 7000–8000 в норме) с токсической зернистостью в лейкоцитах».
Кроме того, сообщается, что с 1 по 5 марта у Сталина были частые позывы к рвоте, однако рвотные массы на анализ так и не отправили. Более того: из медицинского заключения, отданного для публикации в «Правду», тогдашний центральный орган коммунистов, предложения о состоянии желудка вычеркнули. Кто, всевластный, это сделал? Почему? Уж не для того ли, чтобы скрыть истинную причину смерти вождя: отравление?
Или вот еще – из записей профессора Павла Лукомского, бывшего при больном и составлявшем медицинское заключение. От 4 марта: «Резкий цианоз лица и конечностей». Цианоз это посинение и почернение кожи и слизистых оболочек при отравлении такими ядами, как анилин, нитробензол, бертолетова соль… Иными словами: гемоглобин крови превращается в метгемоглобин, при нем прекращается поступление кислорода от легких в ткани. Это гарантированная медленная смерть. Причем тут, скажите, инсульт?
Вопрос: проводились ли токсикологические анализы? Наверняка проводились. Но для их изучения никого не допускают ни в президентский архив, ни в архив ФСБ. Впрочем, почему бы не эксгумировать тело Сталина, мирно спящего на Красной площади? Пустое занятие… Хотя бы потому, что большевистские «бойцы невидимого фронта» после Второй мировой использовали такие яды, которые следов не оставляют. Тем более – по истечении более чем полувека после их применения. Не говоря уже о том, что с большой вероятностью у кремлевской стены погребен не сам «вождь народов», а его дубликат, двойник.
Или этот «клон» мучительно умирал на Ближней даче?
В своей книге «Двадцать писем к другу» Светлана Аллилуева признается, что отца в Кунцево на смертном одре не узнала: он изменился до неузнаваемости. А Василий Сталин, когда приехал прощаться с вождем, сразу закричал:
– Отца отравили!
Это не опровергали и врачи, вызванные к Сталину. Своими действиями не опровергали. Среди их лечебных назначений есть почти все, что тогда считали необходимым применять при отравлении ядами: пузырь со льдом на голову, сладкий чай с лимоном, промывка желудка серно-кислой магнезией…
И вот еще одна прелюбопытнейшая деталь. В 1998 году московский журнал «Здоровье» опубликовал интервью с известным хирургом Галиной Чесноковой. Она вспоминает, что 2 марта 1953 года чекисты прямо из операционной в городской больнице забрали ее, посадили в машину и повезли в неизвестном направлении. Оказалось, ее «похитили», чтобы реанимировать Сталина. Когда она удостоверилась, что все напрасно и Сталин действительно мертв, к Чесноковой подошла Светлана Аллилуева и попросила доктора прикрыть глаза отца. Ей самой это никак не удавалось. Сталин был уже мертв, но глаза его оставались смотрящими с укоризной на оставшихся в живых сограждан…
Чеснокова выполнила просьбу и приблизилась к телу. Попыталась опустить веки Сталина, но они ее рук не слушались. Еще раз попробовала – опять неудача! Только с третьей попытки, когда врач надолго придавила пальцами веки Сталина, тот соблаговолил окончательно уснуть вечным сном.
