За исповедание пламенной веры в Иисуса Христа апостол Иоанн, будущий Богослов, был приговорён к смерти. Однако, выпив в Риме предложенную ему чашу со смертельным ядом, он остался жив… Противоядием стало обещание Христа: «…И если что смертоносное выпьют, не повредит им» (Евангелие от Марка 16:18). Неслучайно Иоанна Богослова нередко изображают на иконах с сосудом в руках, из которого исходит яд в виде змейки. Не отсюда ли пошла эмблема-символ врачей и фармацевтов? Та самая, которая у юмористов многих стран прозвана «Теща ест мороженое»?
В Библии много раз упоминаются различные яды. В Книге книг их называют «желчь», «горечь», «полынь»… Иеремия 8:14: «Что мы сидим? Собирайтесь, пойдем в укрепленные города и там погибнем: ибо Господь, Бог наш, определил нас на погибель и дает нам пить воду с желчью за то, что мы грешили перед Господом». Иов 20:16: «Змеиный яд он сосет; умертвит его язык ехидны». Амос 6:12: «Вы между тем суд превращаете в яд и плод правды – в горечь».
Отрава упоминается и в «Апокалипсисе». Помните, когда третий Ангел вострубил? «И третья часть вод сделалась полынью, и многие из людей умерли от вод, потому что они стали горьки…» А Пятый Ангел насылает на землю саранчу, и необычную – а с ядом: «И мучение от нее подобно мучению от скорпиона, когда ужалит человека». О массовом отравлении повествуется и в Книге Чисел, когда Господь посылает евреям, странствующим во второй раз по пустыне, стаю ядовитых перепелок из-за моря (Числа 11:13), и в Четвертой Книге Царств (4:38–41), где пророк Елисей показывает свои знания трав ядовитых и лечебных…
Дряхлеет некогда могучий Рим. На рубежах его вырастают новые нации и новые герои. Однако на восточной оконечности Европы появляется огромная страна, где латинские традиции получают достойное продолжение. И – в том, что касается ядов. Византия имя ее.
Глава 32. Отрава для Каролингов и Капетингов
Каролингов яды тоже не пожалели. От них умер император Карл II, прозванный Лысым. Потомок Шарлеманя – легендарного Карла Великого – возвращался в 877 году домой из Италии после неудачного похода на сарацинов, когда заболел лихорадкой и остановился на ночлег в обычной крестьянской хижине.
Вместо лекарства еврей Седекия, личный врач императора, под давлением его родственников дал Карлу Лысому яд. Погиб от него и Арнульф Каринтийский, один из последних представителей немецкой ветви Каролингов. Во время осады Рима, захваченного врагами папы римского, лазутчики подкупили одного из вельмож Арнульфа, и тот подсыпал в еду своему монарху медленно действующий яд. Целых три года мучился бедняга-император, болезнь которого не могли распознать никакие лекари, и умер в Регенсбурге в 899 году.
Последним из отпрысков Карла Великого был отравлен Людовик V Ленивый, но это уже не трагедия, а почти бурлеск. В 987 году мечтательный король, живший по принципу: «Что бы ни делать, лишь бы ничего не делать», охотился в лесу и упал с лошади. Начались кровотечение, жар. Приближенные не стали долго возиться с анемичным монархом, который предпочитал слоняться по покоям дворца в Компьени, нежели управлять государством. Прозванного окружением Nihil fecit (дословно по-латыни: Ничего не сделал) бездетного Людовика Ленивого отравили, дабы он больше в земной жизни не скучал, не тосковал попусту. А престол Франции перешел к новой династии – к Капетингам.
Их тоже, как и Каролингов, травили – в основном – мышьяком.
Заметки на полях
Этот яд на многие века превратился в один из символов Франции. И неслучайно, что именно ее гражданин Матье Жозеф Бонавантюр Орфила, каталонец по происхождению, стал создателем токсикологии – науки о ядах. В 1814 году он в двадцатишестилетнем (!) возрасте опубликовал первый в мире учебник по этой увлекательной дисциплине. Сей научный труд назывался «Трактатом по общей токсикологии». Месье Орфила разделил яды по категориям: разъедающие, вяжущие, раздражающие, наркотические, вызывающие гниение… Он много лет потратил на то, чтобы надежным способом выделить мышьяк из образца биологических тканей, отравленных этим веществом, но все тщетно. Ведь требовалось не просто «поймать в ловушку» мышьяк в лаборатории, а превратить его в неопровержимое доказательство вины отравителя, причем сделать это непосредственно на судебном процессе. На глазах присяжных. У Орфила такое не получалось, и тогда эту важную задачу криминалистики решил британец Джеймс Марш.
Прорыв в развитии токсикологии случился в 1836 году.
Марш, специалист по химии боеприпасов в Королевском арсенале, что располагался в лондонском пригороде Вулидж, давно сотрудничал со следователями Скотленд-Ярда. Однако его прежние тесты на обнаружение мышьяка в органах умерших – скажем, с осаждением ядовитого вещества в виде ярко-желтого сульфида – никак не принимались трибуналом в качестве улик. Для ученого это представляло серьезный вызов… И тогда Марш разработал совершенно новый способ: образец исследуемой биоткани нагревался с концентрированной соляной кислотой – до полного растворения пробы. В полученный раствор опускали кусочек металлического цинка. Если в изучаемой ткани содержался мышьяк, выделялся газ арсин (АsH3). Оставалось только пропустить полученный газ через предварительно нагретую стеклянную тубу. Газ распадался, выделяя мышьяк, который осаждался на стекле, создавая на нем своеобразное сверкающее зеркало. Трубка запечатывалась и становилась с запертым в ней мышьяком убедительным свидетельством в трибунале: присяжные могли передавать ее из рук в руки, тактильное ощущение – самое сильное…
Метод Марша принес своему создателю славу великого мастера криминалистики, а судебным следователям подарил процедуру максимально надежного выявления признаков отравления мышьяком.
Это вещество было хорошо известно франкам и их потомкам. А тут еще в Европе научились получать так называемый «белый мышьяк» (триоксид мышьяка), который ранее обычно привозили с Востока. Дорогой получался яд, но очень уж выгодный, забойный! Как говаривали об этом веществе в ту пору: «Если кто съест хотя бы горошину или даже меньше – погибнет».
Одним из изобретателей его считают арабского алхимика и фармацевта, прозванного на Западе латинизированным именем Гебер. На самом деле это был Абу Абдаллах Джабир ибн Хайян аль-Азди ас-Суфи (уфф, ну и имя!). Он, родом из Йемена, появился на свет в иранском городе Тус (там же, что и гениальный Фирдоуси, создатель гигантской, эпохальной поэмы «Шахнаме») около 721 года. Будучи известным врачом в арабском мире, он написал, в частности, «Книгу ядов и противоядий». Ее идеи продлил в начале XII столетия Исмаил ибн Хасан Джурджани, таджикский последователь великого Ибн-Сины (Авиценны). Его многотомный труд «Сокровище Хорезмшаха» стал одной из первых медицинских энциклопедий, в нем содержится много сведений о токсических веществах и, конечно же, о ядах.
Глава 33. Откровения де Кампредона, или Кто убил Петра Великого?
Историки и медики и по сей день не могут прийти к общему мнению, какая болезнь больше всего мучила Петра I. Одни называют рак предстательной железы, другие – мочекаменную болезнь или цистит, то есть воспаление мочевого пузыря и мочеиспускательного канала, третьи уличают царя в хронической гонорее… Впрочем, последнему недугу есть французское подтверждение. Всезнающий разведчик шевалье де Кампредон сообщает, что гонореей самодержца наградила генеральша Евдокия Чернышева, с которой связывали монарха фривольные похождения. Дипломат уверяет, что при воздержании от спиртного, обжорства и секса царская болезнь отступала, но блуждающие боли в нижней части живота сопровождали царя неотступно. Впрочем, Петр слишком дорожил своим загульным образом жизни, чтобы еще считаться с подобными мелкими неприятностями.
