Долорес часто хмурилась и осуждала то, как глава ордена воспитывает своего сына. Говорила, что он превращает его в свою же копию и отчасти это ее вина.
Див отложил ограничитель, оставив на покрывале неподалеку. И замер, когда я коснулась его пальцев.
Кожу закололо. Я ощутила легкую тень его нервозности. Отыскав в клубке эмоций нужное чувство, усилила его. Это заняло чуть больше минуты.
Фредерик шумно выдохнул. Его грудная клетка опала. Глаза оставались прикрыты, лицо просветлело.
— Не позволяй отрицательным чувствам завладевать собой. Чем больше о них думаешь, тем сильнее они становятся, и ты начинаешь сам себя изводить, Фредерик, — тихо, почти шепотом сказала я.
— Знаю, просто у меня не всегда получается, — так же негромко ответил он. Я смотрела на него, в душе радуясь, что смогла помочь.
— Со временем выйдет. Просто не пытайся заглянуть слишком далеко в будущее. Его ведь не предскажешь. Поэтому не надо мучить себя бесполезными опасениями.
Я поднялась на ноги, краем глаза заметив, что книги, среди которых я спрятала фолиант на древнем языке, теперь стояли неровно. Приблизившись, поправила корешки, пряча издание на фларканском еще глубже.
— Я все же попытаюсь расследовать это дело. Отец написал, что отправит в академию кого-то, чтобы провести проверку и быстрее во всем разобраться. Теневые…
В голове сразу вспыхнуло воспоминание нашей беседы с Мораном.
— Вдруг это не теневые дивы? — спросила его я, обернувшись.
Подслушанный в хранилище артефактов разговор укрепил и без того терзающие меня сомнения. Кто-то прикрывался враждой между даэвами, пряча истинные цели. К тому же, когда дело заходило о вине теневых дивов, не оставалось сомнений, кого станут подозревать в первую очередь.
— Конечно они! — возразил брат, усмехаясь. — Если не они, то кто? Светлые?
Я промолчала, а Фредерик покачал головой.
— Ты же сама знаешь, насколько они легкомысленны и безалаберны. Слышал, что Морана заперли сегодня на ночь в светлой башне отбывать наказание. Думаешь, я не знаю, что происходит на занятиях? Как тебе не дает покоя этот… — Он разозлился и, не договорив, замолк, переводя дыхание. — До сих пор не вмешался лишь потому, что он — сын главы самого крупного теневого ордена, а я — светлого. Это может стать последней…
Наказание? Выходит, Люций даже не попытался прислушаться к моим словам.
— Перестань, — бросила я.
Мы с братом встретились взглядами: горящий праведной яростью — его, и спокойный, но непоколебимый — мой. Я не нуждалась в его защите, но порою Фредерик это забывал.
В дверь неожиданно постучали, и напряжение спало. Мы настороженно переглянулись.
— Сара, ты не спишь? — послышался голос Айвен.
Указав Фредерику на окно, я направилась к двери. Айвен, пусть и невольно, но могла донести о визитах брата своей матери, которая приближена к главе. А ему не стоило знать о поздних встречах.
В эту ночь я вновь проснулась под утро. Рассвет едва-едва окрасил небо, когда я вышла наружу, вдыхая студеный воздух. Уснуть снова не получилось бы, и я, решив прогуляться, дошла до самой академии, лишь тогда вспомнив, что Моран остался в башне. Обычно студентов запирали в архиве разбирать записи. Объем работы поручали просто гигантский и продлевали наказание до тех пор, пока все не будет выполнено.
Скользнув взглядом по темнеющему высоко над землей окну, я было отвернулась от башен, как вдруг раздался глухой звук. Я осмотрелась, до конца не понимая, послышалось мне или нет, но теперь вокруг была лишь тишина. Постояла некоторое время и только потом сдвинулась с места, но вновь удивленно остановилась.
Из леса, со стороны жилищ теневых даэвов, к башне кралась темная фигура. Я без труда узнала в ней Люция, который подбежал к строению и ухватился за веревку, болтавшуюся вдоль стены и не замеченную мной издалека. Стремительно забравшись наверх, див исчез в проеме окна.
Это все произошло так быстро и выглядело настолько нелепо, что я пораженно застыла. Лишь через несколько минут, осуждающе покачав головой, направилась обратно, чтобы еще немного поспать.
Уже на следующий день, только зайдя в светлую башню, я узнала, что кто-то ночью разрушил одну из стен. Пролом обнаружили под самое утро. И ладно бы это была обычная каменная кладка, но в этот раз пострадала древняя фреска с изображением озера Спокойствия, что застала еще те времена, когда у водоема не построили дома для учеников.
Мне нравилась та картина, было в ней что-то завораживающее — природа, безмятежная гладь и каменный алтарь, от которого в наше время остался лишь постамент. Я видела этот камень, что был окружен ровной насыпью светлого, почти белого песка. Как и многие другие священные предметы, его нельзя было трогать, а насыпь не позволяла злостным нарушителям остаться незамеченными.
Отсидев все теоретические занятия, я спустилась в горячие источники. Они располагались на подземном этаже башни. На самом деле название было номинальным, и воды постоянно подогревались печатями.
В одной из стен виднелся ряд дверей, что вели в комнатки для переодевания. Сменив облачение на более простой наряд для тренировок и собрав волосы в высокий хвост, я взяла Туманный и покинула купальню, собираясь помыться уже после занятия. Направилась к длинному наклонному коридору, что поднимался на поверхность и выводил прямо к тренировочной площадке, которая была поделена на сектора.
— О, Сорель, — просветлел учитель. Он как раз оглядывался в поиске подходящего противника для стоявшего рядом дива.
Парень обернулся, и я узнала его лицо — он был сокурсником Фредерика из ордена Западных ветров, что находился на западном берегу. Они вели активную торговлю с Аркадианом, островом-государством, отделенным от материка проливом, поэтому были бессовестно богаты. В мире светлых их часто осуждали. Аркадиан — то еще местечко, говорят, там царит хаос, и вес имеют лишь деньги. В одном городе живут магические существа, наемники, изобретатели, и несколько религий соседствуют друг с другом, из-за чего там постоянно случаются стычки.
Юноша доброжелательно посмотрел на меня, а я наконец-то вспомнила его имя — Оскар. В руках он держал меч с изящной, искусно выполненной рукоятью, но тяжелыми, чересчур украшенными вышивкой и сапфирами ножнами.
В голове пронеслись все подробности историй об Оскаре, гулявших в академии. Даже я, далекая от сплетен, слышала, как див забирался на верхушку башни по внешней стене, чтобы подарить цветок девушке (совершенно не понимаю, почему он это сделал, если можно было воспользоваться лестницей), доставал сладости из Туриса, что располагался почти в дне пути, запускал в небо сотню воздушных фонарей и писал портреты своим возлюбленным. Лишь за прошедшие полгода этот статус примерили на себя три дэвы.
— Наставник. — Я склонила голову, приветствуя учителя.
Постепенно на тренировочной площадке становилось громче, все больше даэвов первого курса приходило на занятие. Сражения занимали в нашем расписании всю вторую половину дня.
