Я вошла в деловую обитель Стального лорда, словно в зал суда: кажется, все аргументы подготовлены, защита сформирована, но решение судьи может оказаться неожиданным.
Когда за мной с обреченным стуком закрылась дверь, я огляделась: сбоку от широченного резного стола у окна стоял Сел вин. И, судя по тому, каким хмурым было лицо Эдмера, который сидел в кресле напротив, камергер как раз заканчивал что-то ему рассказывать.
— Проходите, — подогнал меня изард.
И рукой повелительно так махнул, взглянул ожидающе, но с заметными искрами непонятного мне чувства где-то в глубине ртутно-холодных радужек. Я решительно направилась к нему, собираясь выложить все как на духу — если он еще не в курсе. И про привязанный вымпел, и про странное поведение дракона Дженны, и про нападение этой бешеной Аделин. Чтоб ей Одноокий несмешные шутки всю жизнь рассказывал!
— Мой лорд... — даже начала я.
И тут вдруг поняла, что Вивьен тут нет. И это странно. Объясняться с ним нам точно нужно вдвоем!
Эдмер кивнул Селвину — и тот вышел, ничуть не суетясь. Кажется, камергер вообще не умеет двигаться торопливо — но при этом везде успевает. Драконолорд тоже встал, обошел свой массивный стол и присел на самый его краешек.
— Ну, рассказывайте, в чью светлую, — подчеркнул он, — голову пришла гениальная мысль поменяться местами с Вивьен?
Вообще об этом лучше было бы спросить ее саму. Но, возможно, лорд просто решил устроить нам раздельный допрос, а затем сличить показания. Говорю же, хитрая драконья...
— Вивьен, — сразу ответила я. — Если бы вы были чуть внимательнее к собственной невесте, то, может, и поняли бы, как сильно она боится драконов. А значит, пока не способна принимать участие в таких опасных, как оказалось, гонках! Но когда лорды начинают соревноваться, чувства остальных перестают их волновать, верно?
— А вы, как ни странно, оказались способны участвовать, хоть и пытались убедить меня в том, что опасаетесь драконов едва ли меньше нее, — по губам Стального скользнула загадочная улыбка.
А он не так зол, как можно было подумать. Я тихо облегченно вздохнула, осознав, что меня все же не будут распинать на дыбе. Ну, по крайней мере, не сейчас.
— Да, я оказалась чуть способнее, — пришлось признать.
— Чуть? — Эдмер приподнял брови. — Вы и сейчас продолжаете своими маленькими ловкими ручками лепить из меня дурака? Я видел, как вы держитесь на драконе, своими глазами. И скажу честно, на своем веку такого я никогда раньше не встречал... Вернее, один раз. Не так уж давно, если подумать...
Он отошел от стола и слегка приблизился. Впрочем, нет не слегка: он остановился так близко, что мне пришлось задрать голову, чтобы посмотреть в его глаза.
— Не понимаю, о чем вы.
— Вы были у храма? — просто спросил лорд. — В день выбора моей амари?
Я принялась судорожно соображать, как ответить будет лучше. Если он спрашивает, то не уверен? Или просто хочет проверить, насколько сильно я готова завраться?
— Были, — вдруг ответил за меня Эдмер. — Та нахальная наездница! Когда я увидел вас во всей этой броне, — он обвел ладонью свое лицо, — то сразу понял, кого вы мне напоминаете. Ваша ошибка в том, что вы посчитали меня слепым идиотом.
А вот сейчас я уже ощущала нарастающее в нем раздражение. И это я еще не перешла к защите!
— Ну, во-первых, — возразила бодро, — никто идиотом вас не считал, светлейший. Может быть, только немного — слепым. А во-вторых, мой лорд, если вы с самого начала знали, что это я, то почему не остановили гонку? М? И почему вы...
— Поцеловал вас? — закончил за меня изард.
Буквально мурлыкнул, мягко так, приглушенно — отчего в моей груди сладко провибрировало.
— И это тоже, — хмуро буркнула я.
— Потому что, как вы наверняка знаете сами, устраивать скандал во время такого публичного действа было бы верхом неосмотрительности. Сплетни и осуждение сейчас нужны мне меньше всего. А поцелуй... Я просто прикрыл вас от разглядывания остальными гостями. И утвердил ваш временный образ моей амари.
Что-то для утверждения образа он слишком натурально меня целовал. Так целовал, что у меня от одной мысли щеки теплеют — да и вообще во всем теле теплеет от какой-то удивительной слабости. А для отвлечения внимания сгодился бы и более целомудренный маневр.
Я с досадой поймала себя на том, что смотрю на изогнутые в легкой усмешке губы Эдмера. Вот же... хвостатый! Знает, как и что сказать, чтобы голову тут же заполнили посторонние мысли.
Но я быстро взяла себя в руки. Прямо таки в ежовые рукавицы!
— Знаете, я не жалею, что вышла вместо Вивьен! — моей решительностью сейчас можно было бы колоть камни. Или головы врагов. — Потому что для нее это было бы тем еще испытанием. Она вернулась бы на террасу еще раньше Дженны. А ваша провидица и вовсе опасна для окружающих. Впрочем, вы сами видели. Своими глазами.
— С Аделин у меня будет отдельный разговор. А сейчас я хочу сказать, что вы поступили крайне опрометчиво! И к тому же скрытно. Вы не моя амари, не родственница Вивьен, которая могла бы на полном праве выйти вместо нее, если бы понадобилось. Вы...
— Никто? — я криво усмехнулась. — Может быть, в вашем доме я и никто...
Эдмер вдруг обхватил мой подбородок пальцами, а большим прижал губы, заставляя меня замолчать.
— Послушайте меня, или я вынужден будут перейти к жестким мерам.
— Это каким? — глухо пробубнила я, едва шевеля прижатыми губами.
— Вам лучше не знать, иначе добавки попросите, — драконолорд хищно улыбнулся. Надо же, как будто вся эта ситуация его забавляет! — Так вот вы не обязаны были рисковать жизнью. И подставлять себя под удар гнева изардов, если бы они вдруг раскусили ваш с Вивьен подлог.
Он наконец отпустил меня, и я смущенно поправила волосы, хоть с ними ничего не случилось.
— Зато вы теперь на коне. Ваша амари выиграла гонки и показала себя с наилучшей стороны!
Эдмер изогнул бровь.
— А вы высокого мнения о себе.
— Живя рядом с драконами, такому фокусу несложно научиться, — я пожала плечами.
Но изард вдруг шагнул вперед и взял меня за плечи. Чуть встряхнул и подтянул к себе, заставляя приподняться на цыпочки.
— Интересно, кто учил вас острословить, — наклонился к моему лицу, обдавая дурманными парами своей сумасшедшей энергетики.
Его дракон словно бы толкнулся в преграду человеческого тела — и обжигающей сутью коснулся моих рецепторов сентиды. Колени мгновенно подкосились, внутри что-то словно бы натянулось до томительного напряжения, позвоночник превратился в горячий поток, стекающий вдоль спины.
— Острословить, это у меня врожденное, — выдавила я. — Могу ответить услугой на услугу и научить вас.
