Поэтому с точки зрения принципов масштабирования сетей физические и социальные аспекты не случайно отражают друг друга настолько, что физический город – со всеми его сетями дорог, линий электропередачи, газовыми и водопроводными трубами – оказывается обратным нелинейным представлением города социально-экономического – с его сетями социальных взаимодействий. Город – это действительно люди.
Приблизительно 15 %-е увеличение числа социальных взаимодействий и, следовательно, значений социально-экономических параметров, например доходов, числа патентов или уровня преступности, происходящее при каждом удвоении размеров города, можно считать премией или наградой, которую порождает 15 %-я экономия размеров физической инфраструктуры и энергопотребления. Систематическое увеличение социальных взаимодействий – это важный двигатель социально-экономической активности в городах: социальные сети и рост интенсивности межличностного взаимодействия стимулируют и усиливают создание ценностей, появление инноваций, преступность с применением насилия и ощущение энергичной жизни и широких возможностей.
Однако это же положение вещей можно с тем же успехом представить и с другой стороны: город можно считать катализатором или горнилом «социальной химии», в котором рост социальных взаимодействий приводит к росту творчества, инноваций и возможностей, приносящему нам в награду увеличение экономии на масштабе. Так же как повышение температуры газа или жидкости увеличивает интенсивность и частоту столкновений между молекулами, увеличение размеров города приводит к росту интенсивности и числа взаимодействий между горожанами. Тогда увеличение размеров города можно уподобить, в некоем метафорическом смысле, повышению его температуры. В этом отношении Нью-Йорк, Лондон, Рио и Шанхай – города очень горячие, особенно по сравнению с Санта-Фе, в котором живу я. Эту метафору хорошо выражает вошедший в поговорку образ «плавильного котла», который исходно описывал именно Нью-Йорк.
С этой точки зрения признак успешного города, какими бы ни были его размеры, состоит в том, что он обеспечивает физическую среду, культурную атмосферу и жизненный ландшафт для стимуляции и усиления разнообразных социальных взаимодействий – привлекательные городские пейзажи и места собраний, удобные и доступные системы транспорта и связи, а также благоприятную атмосферу общественной жизни, торговли, культуры, гражданственности и руководства. Город – это, по сути дела, машина для стимулирования и интеграции непрерывной положительной обратной связи между физическими и социальными аспектами, благодаря которой каждая из этих сторон обеспечивает мультипликативное усиление другой. Как будет показано в следующей главе, именно этот мультипликативный механизм является первопричиной неограниченного экспоненциального роста, характерного для городов и экономики, к которому мы так пристрастились, – чтобы не сказать попали в рабство.
Существование корреляции между усилением социальных взаимодействий, социально-экономической деятельностью и увеличением экономии на масштабе, вероятно, не столь удивительно. Удивительно, однако, то, что эта основополагающая взаимосвязь подчиняется столь простым математическим правилам, которые можно выразить в следующей изящной универсальной форме: сублинейность масштабирования размеров инфраструктуры и энергопотребления точно равна величине, обратной суперлинейности масштабирования социально-экономической деятельности. Следовательно, чем больше город, тем больше каждый горожанин зарабатывает, создает, изобретает и общается – тем больше он встречается с преступностью, болезнями, развлечениями и возможностями, – и тем меньше на каждого горожанина приходится инфраструктуры и энергии, причем на одни и те же 15 %. В этом и состоит гениальность городов. Неудивительно, что они привлекают к себе столько народа.
Тесная связь между ростом социально-экономической деятельности и инфраструктурной экономией на масштабе, заключенная в обратном соотношении этих факторов, происходит с механистической точки зрения из аналогичного обратного соотношения лежащих в их основе сетевых структур. Хотя социальные и физические сети обладают одинаковыми общими чертами – и те и другие фрактальны, заполняют пространство и содержат неизменяемые концевые модули, – между ними имеются существенные различия. Одно из главных таких различий с огромными последствиями касается того, как масштабируются размеры и потоки внутри сети, по мере продвижения между разными уровнями фрактальной иерархии
[135].
В инфраструктурных сетевых системах – транспортной, водопроводной, газовой, электрической или канализационной – размеры и интенсивность потоков в трубах, в проводах, на дорогах и так далее систематически возрастают от концевых модулей, обслуживающих отдельные здания, к крупным каналам и артериям, обеспечивающим соединения с некоторым центральным источником, узлом или хранилищем. Очень похожим образом устроена наша сердечно-сосудистая система, в которой размеры сосудов и интенсивность тока в них систематически увеличиваются от капилляров к аорте и далее к сердцу. В этом заключается причина сублинейного масштабирования и экономии на масштабе. Напротив, как было сказано, когда мы обсуждали иерархию чисел Данбара, в сетях социально-экономических – которые отвечают за создание ценностей, инновации, преступность и так далее – работает обратная система. Интенсивность социальных взаимодействий и потоков обмена информацией выше всего между концевыми модулями (то есть отдельными людьми) и систематически уменьшается при перемещении вверх по иерархии групповых структур, от семей и других небольших групп ко все более крупным сообществам, что порождает суперлинейное масштабирование, усиление на масштабе и ускорение темпов жизни.
Глава 8. Следствия и предсказания
От мобильности и темпов жизни до социальных связей, многообразия, метаболизма и роста
В этой главе я рассмотрю некоторые из следствий нашей общей теории городов, которую мы разработали в предыдущей главе. Хотя работа над этой теорией еще не закончена, я покажу на нескольких примерах, что многое из того, с чем мы встречаемся в городах и, в более широком смысле, в своем повседневном участии в социально-экономической деятельности, встроено в эту численную систему. В этом отношении ее следует рассматривать как дополнение к традиционным социологическим и экономическим теориям, которые обычно бывают по характеру своему более качественными, более локализованными, в большей степени основанными на описательном подходе, менее аналитическими и в меньшей степени вскрывающими действующие механизмы. С точки зрения физики жизненно важным свойством теории является ее способность к формированию численных предсказаний, которые можно сопоставить с данными, а в некоторых случаях – с «большими данными».
