«Эти правозащитники забыли посчитать тех, кто был убит, прежде чем я стал президентом. Например, детей, которых насиловали и калечили [наркопотребители], — отвечает Дутерте на критику. — Именно поэтому я говорю: «Какие еще преступления против человечества?» Для начала, давайте будем честными: разве они люди? Каково ваше определение человека? Расскажите».
Доктор Альфонсо Виллароман, главный врач реабилитационного центра, не согласен с тем, что его пациенты — сумасшедшие маньяки, насилующие детей.
«У них на самом деле одна проблема — зависимость. Некоторые продавали, или их заставляли продавать, занимались проституцией или совершали мелкие преступления, но в целом наркозависимые — не плохие люди. И мы хотим дать им шанс», — сказал он.
«Мы — единственный центр, при котором есть школа, предоставляющая традиционное и альтернативное обучение, а также курсы по обучению различным профессиям. Мы стараемся охватить все области жизни — здоровье, духовные и физиологические потребности. Я как-то проводил исследование совместно с ВОЗ, и мы выяснили, что лучшие катализаторы реабилитации — учеба и работа. Это очень поднимает их самооценку, а значит, способствует излечению. В то же время у нас есть программы и для других типов пациентов — с туберкулезом, ВИЧ и так далее. Все лекарства у нас бесплатные. Пациенты ничего не платят».
Доктор Виллароман мне понравился. Он тоже считает, что существующие законы слишком суровы в отношении определенных категорий преступников — особенно подростков, которые свернули не на ту дорожку. Но меня поразила одна вещь: при всем при этом доктор поддерживает кампанию Дутерте.
«Президент очень четко дал понять, что начнет войну против продавцов наркотиков и за спасение наркозависимых людей. Он даже называет их не наркозависимыми, а жертвами наркотиков, — объяснил Виллароман. — Теперь мы в центре внимания, и мы можем открывать клиники даже в самых отдаленных уголках архипелага».
С одной стороны, это вполне понятно: поскольку клиника подчиняется правительству, доктор не хочет кусать руку, которая кормит его пациентов. С другой стороны, в речах Дутерте нечасто звучат слова вроде «спасти».
«Если вы знаете каких-нибудь наркоманов, убейте их сами, потому что заставлять их родителей сделать это слишком жестоко», — сказал однажды президент жителям трущоб в Маниле вскоре после избрания, а затем намекнул, что гробовщики могут наращивать объемы производства.
«Я вас уверяю, вы не разоритесь. Если ваш бизнес забуксует, я скажу полиции: работайте быстрее, дайте людям зарабатывать».
Типичный Дутерте. Забавно, что в некоторых других областях он показывает себя добрым и прогрессивным человеком. Он выступает за права геев и закрыл шахты, которые загрязняли реки. Экономика чувствует себя хорошо, низшие слои населения стали жить лучше. Если бы не эта история с карательными отрядами, он бы мне даже понравился.
Но зацените, что этот прогрессивный политик сказал копам: «Ваш долг требует от вас преодолеть сопротивление человека, которого вы собираетесь арестовать… Вы можете смело убивать этих идиотов; это мой вам приказ».
«Выполняйте свой долг, и, если в процессе его выполнения вы убьете тысячу человек, я вас прикрою».
Даже если он говорил не всерьез, многие полицейские приняли его слова близко к сердцу, и начался сезон охоты на наркоманов.
15 августа 2016 года Шервен Поло собрался с тремя своими приятелями и соседом отметить 39-й день рождения. Раньше Шервен был мелким дилером, но, услышав об убийствах, он бросил свое занятие и нашел другую работу. Тем вечером в одиннадцать часов он уже напился и уснул, а его жена Катрина готовила детям еду на втором этаже, когда в дверь постучали. Друг Шервена, Блинк, пошел открывать.
«У нас ничего нет, пожалуйста, не надо», — успел пробормотать он, прежде чем его прошили пули. Тяжелые сапоги прогрохотали вверх по лестнице, и полицейские в форме велели Катрине уходить.
«Почему? Это мой дом», — возразила она.
«Вы знаете, что сейчас будет; уходите», — ответили они, и Катрине пришлось схватить троих детей в охапку и выйти на улицу прямо под дождь.
В дверях лежал Блинк с раздробленным черепом. Уже на улице промокшая до нитки Катрина услышала еще два выстрела.
В тот вечер выжил только один из друзей Шервена, Гарольд, сейчас он в бегах. Полицейские, устроившие эту резню, были членами отряда Davao Boys — команды жестоких карателей из родного города Дутерте, переведенных в столицу и начавших устанавливать здесь привычные порядки. Полицейские заявили, что Шервен открыл по ним огонь, когда они совершали сделку с использованием подставного покупателя. Но, как Катрина выяснила позже, вскрытие показало, что Шервен был убит выстрелами в голову, в сердце и в предплечье в правом углу спальни на втором этаже. Его застрелили во сне.
Даже арест и тюрьма не могут служить гарантией, что вас не убьют. Харрах Кацуо согласилась выйти из своего укрытия и встретиться со мной у фонтана в центре Манилы. Меня поразила ее миниатюрность — ее макушка была мне чуть выше пояса, но небольшой рост с лихвой окупался ее храбростью.
В ночь 8 июля 2016 года, вскоре после инаугурации Дутерте, полиция ворвалась к ней в дом и арестовала ее мужа — Джейби Бертеса — и его отца Ренато. Во время обыска копы надругались над двухлетней дочерью Джейби, сняв с нее трусики, чтобы проверить анальное отверстие на предмет спрятанных там наркотиков. Когда наутро Харрах пришла в полицейский участок, Джейби и Ренато были избиты так сильно, что едва могли ходить. Когда Харрах пошла домой, чтобы проведать дочь, она получила сообщение, что оба они мертвы.
Полицейские заявили, что отца и сына застрелили при попытке выхватить у офицера оружие — но кто пойдет на такое в полицейском участке? Вскрытие показало, что их руки и пальцы были сломаны и так распухли, что они даже ремень на себе не смогли бы застегнуть, не говоря уже о таких самоубийственных трюках. Полиция не прекратила третировать их семью даже после похорон.
«Они наматывали вокруг дома круги на мотоциклах в своих закрытых шлемах, — рассказала Харрах. — Они появлялись почти каждый день. Однажды в полночь я вышла на улицу и крикнула: «Вам все мало? Вы уже убили моего мужа и его отца!» А они только улыбнулись в ответ, потому что знали, что я все равно ничего не могу сделать».
Двух полицейских, участвовавших в расправе, Алипио Бало и Майкла Томаса, в конце концов осудили за убийство, но они ударились в бега, и больше о них никто не слышал. Харрах пошла на национальное телевидение и стала одной из первых жертв, открыто рассказавших об ужасах войны против наркотиков. Затем она вместе с дочерью вступила в программу защиты свидетелей Совета по правам человека, и теперь ей приходится переезжать каждые несколько недель.
Но несмотря на то что случай привлек большое внимание и стал предметом слушаний в Сенате, этого оказалось недостаточно, чтобы положить конец убийствам. Всего несколько месяцев спустя грязные наркоманы похитили корейского бизнесмена по имени Че Икчу, чтобы потребовать за него выкуп, и дерзко задушили его прямо в штаб-квартире Филиппинской национальной полиции. Разразился скандал и возникла угроза разрыва дипломатических отношений — Дутерте пришел в ярость и заявил о приостановке кампании против наркотиков, а также приказал расформировать соответствующий отдел национальной полиции. Затем он лично объявил выговор четыремстам продажным копам, вызванным по такому случаю в президентский дворец, и пригрозил, что отправит их воевать против «Абу Сайяф», а в Манилу введет войска, потому что полиция слишком коррумпирована. Отправить грязных копов воевать вместо армии, а на борьбу с преступниками бросить солдат — смелое решение. Но после дела Сантоса и убийства корейского бизнесмена давление на президента усилилось, и ответственность за войну против наркотиков передали в другое, более профессиональное ведомство — Филиппинское управление по борьбе с наркотиками (Philippine Drug Enforcement Agency — PDEA). По счастливому совпадению, убийства тут же прекратились. По крайней мере на время.
