«Мы потребовали у главаря банды объяснений, и он заявил, что она просто таким образом расплачивалась за наркотики. Мы нашли ее мобильник — в девяностых в Бразилии это было очень дорогое удовольствие, а значит, родители ее были при деньгах. Моему сыну было тогда четыре года, и жена была беременна девочкой, я сразу о них подумал. Я поставил себя на место родителей этой девочки. Ей было, наверное, лет шестнадцать».
Паоло — отличный парень. Вместе с женой он собирается открыть центр для обучения музыке и танцам детишек из трущоб. Но действия бразильских властей по решению проблемы преступности были настолько жесткими, что случаи, породившие движение Black Lives Matter в США, кажутся рядом с ними просто детской забавой. В 2019 году полиция убила 1810 человек в одном только Рио — почти все они были молодыми, бедными и черными. Конечно, отчаянные времена требуют отчаянных мер: копы, патрулирующие в Рио, прямо скажем, не в игры играют. С 1994 года на посту было убито более 3000 полицейских — это больше, чем погибло американских солдат за всю Вторую мировую войну. С другой стороны, их собственные действия тоже очень часто напоминают филиппинские внесудебные убийства. Так, в июле 2014 года разразились массовые протесты после того, как члены UPP похитили, подвергли пыткам и убили невинного строительного рабочего из Росиньи. Я знаю, как отнесся бы к этому Норм Стэмпер, либерал-самоучка, требовавший импичмента Дональда Трампа. Но Паоло заявил, что он, пусть и неохотно, поддерживает политику Болсонару, и мне захотелось узнать побольше о его отношении к полицейскому насилию.
«Отличный вопрос. У нас что, общество очень мирное? Наше общество пронизано насилием, и полиция — его отражение. Лучший способ держать бедные слои населения под контролем — поощрять полицейское насилие: тогда копы забывают, что бедные люди тоже имеют право на защиту», — сказал он.
Как и в США, в Бразилии полицейские имеют тенденцию к угнетению бедноты и проблемных меньшинств. В 1993 году копы убили восемь бездомных детей, спавших на улице у церкви Канделария в центре Рио. Опросы показали, что многие жители города одобрили этот поступок, совершенный во имя безопасных улиц. Младшему из убитых было всего одиннадцать лет.
«Работа полиции сложна — постоянно возникают неоднозначные ситуации, где нужно принимать решения и немедленно реагировать на быстро меняющиеся обстоятельства, — объяснил Паоло. — Чаще всего они принимают правильное решение, но если они ошибаются, умирают невинные. Они как врачи в реанимации, принимающие решение, которое позволит спасти чью-то жизнь, — вот только врачам не приходится уворачиваться от пуль».
Бразильское общество состоит из противоречий: богатые и бедные, черные и белые, Росинья и Барра да Тижука. Из-за таких экстремальных различий люди занимают экстремальные позиции. Есть одно известное изречение: Bandido bom é bandido morto («Хороший бандит — мертвый бандит»), и новый президент Жаир Болсонару любит на него ссылаться. Как и в случае с Дутерте, это вполне можно понять, но люди всегда пытаются решать сложные проблемы простыми методами. В 1997 году Паоло руководил операцией в одной фавеле и получил наводку на тайник рядом с горой. Прибыв на указанное место, они обнаружили пещеру, но вместо наркотиков и оружия там оказалась беременная женщина с тремя детьми, варящая суп на костре.
«Пахло там отвратительно, — рассказал Паоло. — И было множество крыс. Я извинился перед женщиной и вывел своих ребят. Никто ничего не сказал. Кем станут эти дети в будущем, если будут расти вот так?»
И правда: это замкнутый круг. До тех пор пока в обществе существует такая огромная пропасть между социальными классами, в нем будут существовать запретные зоны и подростки, размахивающие оружием, и будут отдаваться приказы убивать этих подростков. Но пока новый президент Бразилии пытается перестрелять всех наркоторговцев на улицах, в Португалии, которой она приходится дочкой, происходят совсем другие вещи.
VIII
Светлое будущее
34
Старый мир, новые правила
Если окажетесь в Лиссабоне, проведите вечер, прогуливаясь вдоль берегов реки Тахо. Там вас ждет множество музеев, ресторанов, Памятник первооткрывателям — гигантский монумент, увековечивающий выдающихся путешественников эпохи Великих географических открытий (португальцы очень гордятся своей историей мореплавания); а еще — башня Белен, поднимающаяся прямо из воды: некогда она защищала город от пиратов и захватчиков. Кроме того, здесь есть мост имени 25 апреля. Красновато-оранжевый цвет этого сооружения, возвышающегося над рекой, напоминает о мосте Золотые ворота в Сан-Франциско. Мост был построен в 1966 году и сначала носил имя фашистского диктатора Антонио Салазара. Если это имя показалось вам знакомым, не исключено, что вы знаете его по произведениям Джоан Роулинг — так звали и основателя факультета Слизерин.
С 1933 по 1974 год в Португалии действовал режим, державший общество под пристальным наблюдением и жестким контролем. Туристы сюда почти не приезжали; выехать за границу было практически невозможно; чтобы владеть зажигалкой, необходимо было получить специальную лицензию. Тайная полиция, повсюду имевшая информаторов, надежно и быстро устраняла диссидентов. В то же время диктатор ввязался в очень дорогие и очень непопулярные колониальные войны в Анголе и Мозамбике, унесшие жизни множества молодых мужчин.
Однако 15 апреля 1974 года группа разгневанных офицеров устроила в стране переворот. По вымощенным брусчаткой улицам Лиссабона поехали танки — их с ликованием приветствовали жители города, в том числе двадцатилетний студент-медик Жуау Гулау (согласен, выговорить это имя — та еще задачка) — теперь он, повзрослевший и в очках, возглавляет агентство по борьбе с наркотиками при Министерстве здравоохранения Португалии — SICAD. Мы встретились в его офисе утром весеннего дня — накануне у него был день рождения, и телефон разрывался от звонков бывших пациентов, желавших его поздравить.
«Я жил тогда у моей сестры, а ее муж как раз был одним из офицеров, принимавших участие в революции. В то утро я отправился на улицу и присоединился к гражданским, которые вышли поддержать переворот, — начал свой рассказ Жуау, откинувшись в кресле. — Это была настоящая лавина. Поддержка со стороны населения была невероятная».
Женщины подбегали к солдатам и, умоляя их не убивать, засовывали цветы в стволы винтовок. Переворот прошел практически бескровно: прежде чем капитулировать, тайная полиция застрелила всего четверых. Но после того как миновала первичная эйфория, перед Португалией встала нелегкая задача: заново выстроить общество. Свобода принесла с собой новые проблемы.
«Внезапно у нас появилась возможность путешествовать за границу, и к нам стали приезжать иностранцы. Начался процесс деколонизации, и миллион человек вернулись из Африки и различных колоний, где было принято употреблять наркотики — как минимум марихуану. Вслед за свободой пришли новые вещества, и людям захотелось их попробовать, — объяснил доктор Гулау. — Наркотики распространялись по стране очень быстро, и мы оказались к этому совершенно не готовы. Мы не знали, в чем разница между разными наркотиками, и по своей неопытности чередовали их употребление».
