Пользование же примерами Сопровождения служит для приведения Положительного Суждения о формах к более узким пределам. Ибо положительные суждения о формах суживаются как в случае примеров Переходящих, когда форма вещи с необходимостью должна считаться чем-то таким, что прибавляется или разрушается посредством этого действия перехода, так и в случае примеров сопровождения, когда форма вещи с необходимостью должна быть принята чем-либо таким, что входит в данную конкретность тела или, наоборот, избегает ее: так что тот, кто хорошо узнает строение и внутреннюю структуру такого тела, будет далек от того, чтобы извлечь на свет форму исследуемой природы.
Например, пусть исследуется природа Тепла. Пример сопровождения есть Пламя. Действительно, в воде, воздухе, камне, металле и многом другом тепло подвижно и может приходить и уходить, пламя же горячо всегда, так что тепло постоянно следует за конкретным пламенем. Враждебного же Теплу примера у нас нет ни одного. Ибо о недрах земли ничто не известно чувству, но среди известных нам тел нет ни одного, которое не было бы способно воспринимать тепло.
Но пусть исследуется природа Плотности. Враждебный пример есть воздух. Ибо металл может течь и может быть плотным, точно так же и стекло, так же и вода может стать плотной, когда она заморожена; но невозможно, чтобы воздух когда-либо стал плотным или утратил текучесть.
В отношении таких примеров Постоянных Предложений остаются два указания, полезные для нашей цели. Первое состоит в том, что, если в чем-либо совершенно отсутствует всеобщее положительное или отрицательное суждение, тогда и самая вещь тщательно отметается как не существующая; как мы и поступили в отношении Тепла, где всеобщее Отрицательное суждение (поскольку речь идет о тех сущностях, которые доступны нашему знанию) отсутствует в природе вещей. Подобным же образом нет у нас общего положительного, если исследуется природа Вечного и Нетленного. Ибо нельзя приписать Вечность и Нетленность какому-либо из тех тел, что находятся под небесами и над недрами земли. Второе указание состоит в следующем: ко всеобщим предложениям в отношении какой-либо конкретности, как положительным, так и отрицательным, вместе с тем должны присоединяться те конкретности, которые ближе всего подходят к неосуществленному. Так, для тепла – мягчайшие и наименее обжигающие виды пламени, а для нетленного – золото, которое ближе всего к этому подходит. Ибо все это указывает пределы природы между существующим и несуществующим и помогает описанию форм, чтобы они не распространялись и не начали блуждать за пределами состояний материи.
XXXIV
На двенадцатое место среди преимущественных примеров мы ставим эти самые присоединительные примеры, о которых мы говорили в предыдущем афоризме и которые мы также называем примерами Крайности, или Предела. Ибо примеры этого рода полезны не только для присоединения к постоянным предложениям, но также и сами по себе и в своей особенности. Ибо они незатемненно указывают истинные разделения природы и меры вещей, а также указывают, до какого предела природа что-либо совершает и производит, и затем – переход природы к другому. Такие примеры суть золото – в весе, железо – в твердости, кит – в величине животных, собака – в чутье, воспламенение пороха – в быстром расширении и т. п. Равным образом те примеры, которые стоят на низшей ступени, должны быть показаны, как и те, которые стоят на высшей, как, например, винный спирт – в весе
139, шелк – в мягкости, кожные черви – в величине животных и т. п.
XXXV
На тринадцатое место среди Преимущественных Примеров мы поставим Примеры Союза, или Соединения. Это – примеры, смешивающие и соединяющие те природы, которые считаются разнородными, отмечаются в качестве таковых и обозначаются посредством принятых разделений.
Примеры же Союза показывают, что действия и результат, которые считаются свойственными только одному чему-либо из этих разнородностей, принадлежат также и другому. И это обнаруживает, что разнородность, о которой думали, не есть подлинная и существенная, а только видоизменение общей природы. Поэтому примеры Союза отлично пригодны для возвышения и возведения разума от различий к родам и для устранения масок и призраков вещей, поскольку они встречаются и выступают замаскированными в конкретных субстанциях. Например, пусть исследуется природа Тепла. Представляется вполне заслуживающим доверия деление, устанавливающее три рода тепла: тепло небесных тел, тепло животных и тепло огня, причем эти три рода (особенно один из них в сравнении с остальными двумя) различны и совершенно разнородны по самой сущности и специфической природе, так как тепло небесных тел и животных рождает и согревает, а тепло огня, наоборот, губит и разрушает. Поэтому Примером Союза является известный опыт, когда виноградную ветвь заключают в помещение, где поддерживается постоянный огонь; от этого кисти созревают даже на целый месяц скорее, чем под открытым небом. Так что созревание висящего на дереве плода может совершаться посредством огня, хотя это и представляется собственной работой солнца. От этого начала разум, отбросив разнородность в существенном, легко поднимается к исследованию, каковы на самом деле различия между теплом солнца и огня, благодаря которым действия солнца и огня становятся столь необходимыми, хотя они сами причастны одной общей природе.
Этих различий окажется четыре. Первое состоит в том, что тепло солнца по своей степени много легче и мягче, чем тепло огня, второе – в том, что по качеству оно много влажнее (тем более что проникает к нам через воздух), третье, и это самое важное, в том, что оно в высшей степени неравномерно, то прибывая и увеличиваясь, то отступая и уменьшаясь, а это в наибольшей степени способствует рождению тел. Ибо правильно утверждал Аристотель, что главная причина тех рождений и разрушений, которые происходят здесь у нас на поверхности земли, есть косвенная дорога солнца по зодиаку. Отсюда и тепло солнца – отчасти вследствие чередования дня и ночи, отчасти вследствие смены лета и зимы – становится удивительно неравномерным. Однако названный философ не преминул тотчас испортить и извратить то, что он правильно открыл. Ибо он, как судья природы (что у него в обычае), весьма властно приписывает причину рождения приближению солнца, а причину разрушения – его удалению, тогда как то и другое (то есть приближение и удаление) не соответственно, а как бы безразлично подают причину как для рождения, так и для разрушения, так как неравномерность тепла помогает рождению и разрушению вещей, а равномерность – только их сохранению. Есть и четвертое различие между теплом солнца и огня, и оно – важного значения. А именно: солнце производит свои действия через большие промежутки времени, тогда как действия огня (подталкиваемого нетерпением людей) приходят к завершению через короткие промежутки. Ибо, если кто усердно возьмется за то, чтобы смягчить тепло огня и низвести его до более умеренной и мягкой степени (а это легко сделать многими способами), и затем еще прибавит к нему некоторую влажность, особенно же, если он будет подражать теплу солнца в его неравномерности, и наконец, если он терпеливо выждет время (разумеется, не такое, которое было бы соразмерно действию солнца, но более длительное, чем обычно дают люди действию огня), то он легко отрешится от этой разнородности тепла и либо замыслит, либо совершит, либо в ином превзойдет действие солнца посредством тепла огня. Подобный пример Союза представляет собой воскрешение малым теплом огня бабочек, окоченевших и как бы замерзших от холода. Отсюда легко заметить, что огонь также не лишен способности оживлять одушевленное, как и делать зрелым растительное. Также и знаменитое открытие Фракастора
140 – горячо нагретая сковорода, которую врачи надевают на головы безнадежных апоплектиков, явно распространяет животный дух, сжатый и почти подавленный влагой и преградами мозга, и снова побуждает его к движению – не иначе, чем огонь воздействует на воду или на воздух, – и вследствие этого их оживляет. Так же и птенцы из яиц иногда выводятся посредством тепла огня, которое вполне уподобляется животному теплу. Есть и многое другое этого же рода, так что никто не может сомневаться, что во многих предметах тепло огня может быть видоизменено до подобия теплу небесных тел и животных
141.
