Это и подобное этому внушало нам иногда совершенно странное сомнение, а именно: различается ли поверхность ясного и звездного неба в то самое время, когда она действительно существует, или же несколько позднее этого, и не существует ли (в отношении виденья звезд) действительное время и кажущееся время, так же как действительное место и кажущееся место, которое отмечают астрономы при исправлении параллаксов
155. Столь неправдоподобным нам казалось, что вид или лучи небесных тел могут тотчас донестись до видения через столь безмерное пространство: они скорее должны пройти через него в какое-либо заметное время. Но то сомнение (в отношении сколько-нибудь значительного промежутка между действительным и кажущимся временем) совершенно исчезло, когда мы подумали относительно того бесконечного уменьшения количества в отношении видимости между действительным телом звезды и ее кажущимся видом, которое причиняется расстоянием; и вместе с тем приняли во внимание, на каком расстоянии (а именно – по меньшей мере шестьдесят миль) тотчас различаются нами тела, хотя бы только белеющие; тогда как нет сомнения в том, что небесный свет много превосходит по силе излучения не только живую яркость белизны, но свет всякого известного у нас пламени. Так же и эта бесконечная быстрота в самом теле, которая проявляется в его суточном движении (она даже так удивила ученых мужей, что они предпочли верить в движение земли), делает более правдоподобным это движение выбрасывания лучей от светил (хотя, как мы сказали, и удивительное по скорости). Но более всего нас убедило то соображение, что если между действительностью и видимостью протекает значительный промежуток времени, то получится, что изображения будут часто прерываться появляющимися облаками и другими подобными изменениями среды и таким образом перепутаются. Сказанного достаточно о простом измерении времени.
Но для нас гораздо важнее отыскать не только простое измерение действий и движений, но также и сравнительное измерение. Ибо оно приносит большую пользу и применимо по отношению к очень многому. Так, мы видим, что пламя какого-либо огнестрельного оружия различается скорее, чем слышен звук выстрела, хотя и необходимо, чтобы пуля прежде ударила по воздуху, чем мог бы выйти огонь, который находится позади; и это обусловлено тем, что движение света протекает быстрее, чем движение звука. Мы также видим, что зрение быстрее воспринимает видимый образ, чем отпускает его. Поэтому и происходит, что струны арфы, приведенные в движение пальцем, получают двойную или тройную видимость, ибо новая видимость воспринимается прежде, чем отпущена предыдущая. Поэтому также происходит и то, что вертящиеся кольца кажутся шарообразными, а горящий факел, быстро проносящийся ночью, кажется хвостатым. Исходя из этой неровности движений в отношении их быстроты, Галилей выдумал и причину прилива и отлива моря, предположив, что земля движется быстрее, а вода медленнее, и поэтому вода собирается вверху и затем падает вниз, как это видно в сосуде с водой, приведенном в быстрое движение. Но это он выдумал, сделав недопустимое допущение (а именно: что земля движется), и притом он не был хорошо осведомлен о шестичасовом движении воды в морях.
Пример же того, о чем идет речь, а именно сравнительных измерений движений, и не только самого предмета, но и его замечательного использования (о чем мы говорили несколько раньше), дают подкопы, заряжаемые порохом. Огромные массы земли, строений и тому подобного сокрушаются и взлетают вверх от ничтожного количества пороха. Причина этого, несомненно, состоит в том, что расширительное движение взрывающегося пороха во много раз быстрее, чем движение тяготения, в силу которого могло бы быть оказано известное сопротивление. Так что первое движение выполняет свое дело прежде, чем начинается противоположное движение, и вначале сопротивляемости как бы не существует. Поэтому также и происходит, что в каждом метательном орудии имеет наибольшее значение для переброски снаряда не столько сильный, как острый и быстрый удар. И не могло бы также малое количество животного духа в животных, особенно в таких огромных телах, как киты и слоны, поворачивать такую телесную массу и управлять ею, если бы не быстрота животного духа и косность телесной массы, оказывающей ему сопротивление.
Наконец одно из главных оснований магических опытов, о которых мы далее скажем, при которых малая масса материи превосходит значительно большие массы и подчиняет их, это – опережение движений вследствие скорости одного из них, которое совершается раньше, чем начнется другое.
Наконец надо отметить самое различие между «ранее» и «позднее» во всяком естественном действии. Так, при изготовлении настойки из ревеня очистительная сила извлекается ранее, а стягивающая – позднее; нечто подобное мы заметили при настаивании фиалок в уксусе, когда сначала извлекается приятный и тонкий аромат цветка, а затем – более землистая часть цветка, которая изменяет запах. Поэтому, если погрузить фиалки на целый день, то получится очень слабый запах, но так как ароматного духа мало в фиалке, то если погрузить их только на четверть часа, затем извлекать и через каждые четверть часа погружать новые фиалки до шести раз, – тогда, наконец, настой облагораживается. При этом фиалки, хотя и сменяемые, оставаясь в винном уксусе не больше полутора часов, дают приятнейший аромат, не уступающий самой фиалке и остающийся на целый год. Однако следует заметить, что аромат восходит к своей полной силе только через месяц после настаивания. При перегонках же настоек ароматных трав в винном спирте мы видим, что сначала поднимается бесполезная водянистая влага, затем жидкость, содержащая больше винного спирта, а затем уже жидкость, содержащая больше аромата. И многое этого рода, достойное быть отмеченным, обнаруживается в перегонках. Однако этого достаточно для примера.
XLVII
На двадцать третье место среди преимущественных примеров мы поставим Примеры Количества, которые мы также называем Дозами Природы, взяв это название от лекарств. Это те примеры, которые измеряют способности по отношению к количеству тела и указывают, как количество тела воздействует на меру способностей. Прежде всего, есть способности, которые не существуют кроме как в космическом количестве, то есть в таком количестве, которое согласуется с очертаниями и строением Вселенной. Так, земля стоит, а ее части падают. В морях воды имеют приливы и отливы, а в реках – нет, разве только от вхождения морской воды.
Затем, почти все частные способности действуют сообразно с тем, велико или мало количество тела. Обильные воды портятся нелегко, а малые – быстро. Вино и пиво созревают и делаются пригодными для питья гораздо скорее в малых мехах, чем в больших бочках. Если траву положить в большое количество жидкости, то получится больше настой, чем напитывание, если же в меньшее количество, то получится больше напитывание, чем настой. По-одному, следовательно, действует на человеческое тело купанье, а по-другому – легкое орошение. Также и малые росинки никогда не падают в воздухе, но рассеиваются и смешиваются с воздухом; и если подышать на драгоценные камни, то видно, как эта малая влажность тотчас расходится наподобие тучки, рассеянной ветром. Также и кусок магнита не притягивает столько железа, как целый магнит. Есть также способности, для которых малое количество имеет больше силы. Так, при протыкании острый наконечник проникает скорее, чем тупой. Остроконечный алмаз режет стекло и т. д.
