Дочь Вильгельма V, графа Тулузского, не наследовала ему. Впоследствии Алиенора наследовала Аквитанию, а Матильда – Нормандию, право дочерей на наследование настолько уже утвердилось в то время, что Людовик Младший после расторжения своего брака с Алиенорой, не задумываясь, отдал ей Гиень, а так как два последних случая последовали очень скоро за первым, то надо думать, что общий закон, разрешавший женщинам наследовать феоды, был введен в Тулузском графстве позже, чем в других областях королевства.
Государственное устройство различных европейских государств соответствовало положению феодов в то время, когда эти государства были основаны. Женщины не наследовали ни во французском королевстве, ни в империи, потому что в период основания этих двух монархий женщины не наследовали в феодах, но они участвовали в престолонаследии в государствах, основанных после того, как установилось вечное владение феодами. Так было в государствах, образовавшихся в результате нормандских завоеваний или войн с маврами, наконец, так было в таких государствах, которые возникли вне немецких пределов и в более близкие к нам времена и как бы возродились благодаря принятию христианства.
Когда феоды были временными, их давали людям, которые в состоянии были нести соединенную с этим службу, причем не могло быть и речи о несовершеннолетних. Но когда владение феодами сделалось вечным, сеньоры стали брать их в свои руки до наступления совершеннолетия вассала с целью увеличить свои доходы или дать воспитаннику военное образование. Это и есть то, что наши обычаи обозначают термином la garde noble. Учреждение это основано на иных началах, чем опека, и не имеет с ней ничего общего.
Когда феоды были пожизненными, то желающие приобрести их совершали акт коммендации, и действительная передача, совершавшаяся посредством скипетра, установляла феод, подобно тому как это теперь делается посредством оммажа. Мы не видим, чтобы графы и даже уполномоченные короля принимали оммаж в провинциях. Об этом ничего не говорится и в инструкциях, которые давались этим чиновникам и сохранялись в капитуляриях. Правда, они приводили иногда всех подданных к присяге на верность, но эта присяга очень мало походила на установившийся впоследствии оммаж. Она стала лишь его придатком, который то предшествовал этому изъявлению, то следовал за ним, мог совсем отсутствовать и во всяком случае был менее торжественен и совершенно отличен от него.
Графы и королевские посланные требовали также иногда от вассалов, верность которых подвергалась сомнению, удостоверения, носившего название firmitas, но это удостоверение не могло быть оммажем, так как государи давали его друг другу.
Если аббат Сугерий говорит о кафедре Дагоберта, с которой, согласно древним свидетельствам, французские короли обыкновенно принимали от сеньоров оммаж, то очевидно, что он в этом случае следует языку и понятиям своего времени.
Когда феоды стали переходить по наследству, порядок признания вассала, носивший в первые времена случайный характер, принял строго определенные формы, он стал совершаться с большим блеском и с соблюдением больших формальностей, потому что должен был увековечить память о взаимных обязанностях сеньора и вассала.
Я допускаю, что оммаж получил начало при короле Пипине, когда, как я уже сказал, много бенефициев было роздано в вечное владение, но я допускаю это с большой оговоркой и только на основании предположения, что составители древних франкских летописей не были невеждами и не описали церемониал принесения присяги в верности герцогом баварским Тассильоном Пипину на основании обычаев, которые применялись в их время.
Глава XXXIV. Продолжение той же темы
Пока феоды были временными или пожизненными, они имели отношение только к государственному праву, поэтому о них так мало говорится в гражданских законах того времени. Но после того как они стали наследственными и появилась возможность передавать их посредством дарения, продажи и отказа по завещанию, они сделались предметом не только государственного, но и гражданского права. Феод как обязательство нести военную службу имел отношение к государственному праву, как род имущества, находящегося в обороте, он составлял предмет гражданского права. Отсюда возникли гражданские законы о феодах.
Когда феоды сделались наследственными, законы о наследовании должны были принять в основание начало вечного владения феодами. Таким образом, вопреки определению римского права и салического закона установилось начало французского права: Propres ne remontent point, т. е. собственность не наследуется в восходящей линии. Феодальная повинность подлежала исполнению, но дед и двоюродный дед были бы плохими вассалами для сеньора. Поэтому правило это первоначально применялось только к феодам, как мы это узнаем от Бутилье.
Когда феоды сделались наследственными, сеньоры, на которых лежала забота о том, чтобы исполнялась феодальная повинность, стали требовать, чтобы дочери, к которым феод переходил по наследству, а иногда, как я думаю, и мужские наследники не вступали в брак без их согласия, так что брачные договоры у дворян получили значение одновременно и феодального, и гражданского акта. В подобном акте, совершаемом на глазах у сеньора, делались распоряжения относительно наследования в будущем с таким расчетом, чтобы наследники могли исполнять связанные с феодом обязательства. Поэтому первоначально только одни дворяне могли посредством брачного контракта свободно распоряжаться порядком наследования в будущем, как это уже заметили Бойе и Офрерий.
Было бы излишне говорить о том, что основанный на старинном праве родственников выкуп родового имущества, составляющий тайну французской старинной юриспруденции, о которой по недостатку времени я не стану здесь распространяться, не мог иметь применения к феодам, прежде чем владение ими сделалось вечным.
Italiam, Italiam
{120} … Я заканчиваю рассуждение о феодах там, откуда большая часть авторов его начинала.
О духе законов
Работа Монтескье «О духе законов» – основное произведение французского мыслителя, систематизирующее его философские, социологические, исторические, экономические и юридические взгляды. Над ним Монтескье работал около 20 лет – с 1728 по 1748 г. Женевское издание труда опубликовано в 1748 г. Труд вошел во все собрания сочинений Монтескье. В основу настоящего издания положен перевод А. Г. Горнфельда – М. М. Ковалевского 1900 г., просмотренный и исправленный А. И. Рубиным по французским изданиям сочинений Монтескье.
