Глава II. О том, что дурно рассуждают те, которые говорят, что большие налоги хороши сами по себе
В некоторых государствах
{55} было замечено, что небольшие страны, избавленные от налогов
{56}, столь же бедны, как и окружающие их обремененные налогами страны. Главная причина тут в том, что небольшое государство при таких соседях не может иметь ни промышленности, ни ремесел, ни мануфактур, потому что во всех этих отношениях его стесняют множеством различных способов окружающие его большие государства. У этих государств есть и промышленность, и ремесла, и мануфактуры, которые они регламентируют так, что им достается вся приносимая ими выгода. При таком положении вещей малое государство по необходимости будет бедно, как бы ни были низки взимаемые там налоги.
Однако из факта бедности этих малых стран было выведено заключение, что для процветания трудолюбия в народе необходимы высокие налоги. Было бы правильнее заключить, что их совсем не нужно. Дело в том, что все бедняки из соседних государств направляются в такие страны, чтобы предаваться там праздности; доведенные до отчаяния непосильным трудом, они все свое счастье видят в лени. Богатство страны пробуждает честолюбие в сердцах людей, а бедность поражает их отчаянием. В первом случае люди ищут удовлетворения в труде, а во втором – находят утешение в лени.
Природа справедлива к людям; она не оставляет без вознаграждения их труды. Она учит их трудолюбию, ибо с большей работой связывает и большее вознаграждение. Но если произвол власти лишил их установленных природой наград, они проникаются отвращением к труду и праздность кажется им единственным благом.
Глава III. О налогах в странах, где часть народа прикреплена к земле
Прикрепление народа к земле бывает иногда последствием завоевания. В таком случае раб, возделывающий землю, должен быть издольщиком у своего господина. Одни только отношения, основанные на общности выгоды и убытка, могут примирить тех, удел которых работать, с теми, удел которых наслаждаться.
Глава IV. О положении республики в подобном случае
Республика, принудившая народ обрабатывать для нее землю, не должна допускать, чтобы гражданин мог увеличивать платежи раба. В Лакедемоне не дозволяли этого: там полагали, что илоты будут лучше обрабатывать землю, если они будут знать, что их рабство не станет более тяжелым; там полагали, что господа будут лучшими гражданами, если будут довольствоваться тем, что они привыкли иметь.
Глава V. О положении монархии в подобном случае
Когда в монархии дворянство заставляет покоренный народ возделывать землю в свою пользу, то и тут тоже не следует допускать увеличения податей. Более того, хорошо, если государь будет довольствоваться своим доменом и военной повинностью. Если же он хочет взимать денежные налоги с рабов своих дворян
{57}, то надо, чтобы за правильное поступление налогов был ответствен господин этих рабов; чтобы он уплачивал за них, а они возмещали ему уплаченное. Если же это правило не будет соблюдаться, то господин и сборщики налогов государя будут поочередно угнетать раба, передавая его друг другу из рук в руки до тех пор, пока он не погибнет от нищеты или не убежит от них в леса.
Глава VI. О положении деспотического государства в подобном случае
Все сказанное мною еще более необходимо для деспотического государства. Господин, который ежеминутно может лишиться своих земель и своих рабов, не очень склонен заботиться о них.
Петр I, желая по примеру Германии собирать налоги в денежной форме, сделал очень благоразумное распоряжение, которому до сих пор следуют в России. Дворянин собирает установленные подати с крестьян – и уплачивает их царю. Если число крестьян уменьшается, он платит, как и прежде; если число их увеличивается, он не платит больше прежнего. Таким образом, дворянин сам заинтересован в том, чтобы не притеснять своих крестьян.
Глава VII. О налогах в странах, где нет крепостного права
В государстве, где все люди – граждане, где каждый владеет своей собственностью, как государь – своим государством, можно взимать налоги с лиц, с земли или с товаров, с двух из этих категорий или со всех трех вместе.
В подушном налоге способ обложения, строго пропорциональный имуществам, несправедлив. В Афинах граждане были разделены на четыре класса. Те, которые извлекали из своих имуществ 500 мер продуктов жидких или сухих, платили обществу один талант; те, которые имели 300 мер, вносили половину таланта; те, которые получали 200 мер, уплачивали 10 мин, или шестую часть таланта; граждане четвертого класса не платили ничего. Налог был справедлив, хотя и непропорционален: если он не был пропорционален имуществам, то был пропорционален нуждам. Было принято во внимание, что все нуждаются в равном минимуме необходимого для жизни; что этот минимум не подлежит обложению; что за необходимым для жизни следует полезное, которое следует облагать, но менее, чем излишнее; что высокое обложение излишнего препятствует излишеству.
При обложении земель производятся росписи, в которые вносят различные классы поземельных имуществ. Но определить эти различия очень трудно, и еще труднее найти людей, которые не были бы заинтересованы в том, чтобы скрывать их. Отсюда – два рода несправедливостей: несправедливости, зависящие от людей, и несправедливости, связанные с самим существом дела. Но если обложение в общем не чрезмерно велико, если необходимое оставлено народу в изобилии, то эти частные несправедливости ничтожны. Если же, напротив, народу оставят лишь то, что ему нужно в обрез для поддержания жизни, то малейшая диспропорция поведет к самым пагубным последствиям.
Нет большой беды, если некоторые граждане платят меньше, чем следует: их благосостояние всегда обращается на пользу обществу; но если некоторые лица платят слишком много – их разорение обратится во вред обществу. Если государство соразмеряет свое богатство с богатством отдельных лиц, то с обогащением последних увеличится вскоре и его богатство. Здесь все сводится к вопросу времени: начнет ли государство обогащать себя посредством разорения своих подданных или оно подождет, пока достигшие материального благосостояния подданные обогатят его? станет ли оно пользоваться выгодами первого или второго способа обогащения? начнет ли оно с богатства или кончит богатством?
Налоги на товары менее всего ощутительны для народа, потому что они не связаны с формальным требованием уплаты. Они могут быть так благоразумно распределены, что народ почти и знать не будет, что уплачивает их, для этого особенно важно, чтобы уплата налога была возложена на того, кто продает товары. Последний прекрасно знает, что он платит не из своих средств; а в представлении покупателя, который в сущности уплачивает этот налог, он сливается в одно целое с ценой товара. Некоторые авторы сообщают, что Нерон отменил налог в размере одной двадцать пятой части с цены продаваемых рабов. Однако он только распорядился, чтобы этот налог уплачивал не покупатель, а продавец. Это распоряжение, оставлявшее весь налог без изменения, показалось отменой налога.
