Мы сейчас стоим на светофоре, поэтому я пристально смотрю ей в лицо. Мне важно прочитать ее реакцию. Ее глаза резко расширились, и она подалась немного назад.
— С чего ты взял? — Наконец говорит севшим голосом.
— Егор мне сказал.
Она молчит в нерешительности.
— Ну... да... Было такое.
Загорелся зеленый, и я тронулся с места. Но все равно скосил взгляд на Олю. Она растеряна.
— А почему ты мне никогда не рассказывала?
— А надо было?
— Ну, мне кажется, это довольно любопытный факт, что мой лучший друг и моя сводная сестра встречались. Мне кажется, человеку, который потерял память, об этом можно было бы рассказать.
Она демонстративно пожала плечами и отвернула голову к лобовому стеклу.
— Не знаю, мне это не казалось важным.
— А что еще тебе не казалось важным, Оль? О чем еще ты мне не рассказывала?
— Обо всем важном я тебе, Максим, рассказала.
Я согласно кивнул.
— О важном — да. Но о неважном ты мне не рассказывала. Так вот, Оль, я хочу узнать все то неважное, что произошло со мной в 11 классе. Расскажешь?
Она мгновение помедлила.
— Неважное я не помню.
— Но про Егора и Кристину ты же помнила, мы сейчас выяснили.
— Ну, ты сказал, и я вспомнила. До этого не помнила.
Я больше ничего ей не говорю. Если буду сильно давить, заподозрит неладное. Но очевидно одно — от меня многое скрывали. Не знаю, умышленно или нет, но совершенно точно в школе было что-то, о чем мне никто никогда не рассказывал.
Вдруг вспомнил, как Кристина говорила, что мы с ней вместе ушли из ресторана на выпускном. Почему мне об этом никогда никто не говорил? Неужели Оля и Егор, находящиеся там, не видели, что мы с Кристиной ушли? Наверняка видели. Но умолчали мне об этом.
В школе что-то произошло. Что-то очень важное. И от меня это, черт возьми, все скрывали.
Я должен вспомнить. Я обязательно должен вспомнить этот проклятый 11 класс, который все восемь лет считал неважным. И поможет мне в этом именно Кристина. Остальным я больше не доверяю.
Моя свадьба... Очень противоречивый день. Думаю, он мог бы стать самым счастливым днем в моей жизни, если бы глаза то и дело не искали в толпе гостей девушку в черном платье с разрезом чуть выше колена по правой ноге, приспущенными брителями, расшитыми жемчугом, и небольшим шлейфом. От нее не оторвать глаз. Она самая красивая из всех 300 человек, присутствующих сегодня тут.
А еще мне все время кажется, что я уже видел ее в этом платье. В голове нет картинки из прошлого, но зато мозг воспроизводит ощущение, которое я тогда испытывал — восторг, обожание и... ревность.
Ревность ко всем, кто подходит к ней выпить шампанского, ревность ко всем, кому она улыбается, ревность ко всем, с кем она танцует.
Костя все-таки к ней подкатывает. Видимо, наличие у Кристины парня в Америке, о котором я соврал, для него не аргумент. Она танцует с ним один танец, потом второй. После Кости Кристину перехватывает кто-то из сыновей партнеров Игоря Петровича. Периодически она отлучается на переговоры с отчимом. Но каждый раз, когда она возвращается в ресторан, остаться на долго одной ей не удается.
Кристина выглядит очень веселой и беззаботной. Мне не остается ничего, кроме как повторять за ней. Многочисленные гости без перерыва кричат «Горько!», и я легко повинуюсь. Сегодня моя свадьба, черт возьми! Я должен радоваться!
Мы с Олей выходим танцевать наш танец. Я привлекаю ее к себе, целую в шею. Моя жена... Самая верная, любящая и надежная девушка на свете. Больше семи лет она была рядом со мной. Я уверен в ней, как в себе самом.
Вот только все равно она мне о чем-то умолчала, я это чувствую. И я обязательно вспомню все, что тогда произошло. Но я все равно не могу винить Олю в недосказанности. Я столько раз ее обманывал за все эти годы, что не имею ни малейшего права предъявлять ей претензии.
Когда мы возвращаемся к нашим местам, замечаю возле Кристины Егора. Мы с ним так больше и не говорили после того случая в «Золотом ручье». Но ничего, еще поговорим.
Я замечаю ее приближение боковым зрением. Инстинктивно сразу напрягаюсь.
— Потанцуем, братик? — Спрашивает меня с улыбкой.
Я на мгновение замер.
— Конечно. — Мне даже не верится, что она подошла ко мне с такой просьбой.
Мы идем к танцполу. Сейчас играет медленная песня, и я тороплюсь положить руки Кристине на талию.
— Подожди, — останавливает меня, — я попрошу диджея включить одну песню.
Она направляется к парню у пульта, говорит ему название трека и возвращается ко мне.
Мелодия заиграла, Кристина положила ладони мне на плечи, я опустил свои ей на талию. Но уже с первых слов певицы я резко напрягся и сильно сжал зубы. Она выбрала песню Мадонны «Masterpiece». Как моя татуировка.
— Это старая песня Мадонны, — поясняет мне.
— Я знаю. Но уже очень давно не слышал.
— Я тоже. Но сейчас хороший повод переслушать ее, не правда ли?
Я ничего ей не отвечаю, лишь шумно выдыхаю и слегка опускаю веки. Я уже не различаю, где реальность, а где дежавю. Мне кажется, я пребываю в неком чистилище: уже не жизнь, но еще и не ад. Кристина ведет ладони от моих плечей к шее и проходится по ней кончиками пальцев. Меня бьет разряд тока, и я резко открываю глаза.
— Кристина...
— Да, Максим? — мягко спрашивает меня.
— У меня дежавю.
Она ничего не отвечает, лишь грустно улыбается. На протяжении всего танца дежавю душило. Когда трек закончился, Кристина поспешила удалиться, но я не готов так быстро ее отпустить.
— Почему ты выбрала именно эту песню?
Она замешкалась.
— Потому что однажды мы уже под нее танцевали. И тогда эту песню выбрал ты.
Я замер. Дыхание участилось, напряжение в теле так и не прошло. Ее рука все еще в моей руке. Наверное, со стороны это странно выглядит, но мне сейчас все равно.
— Я не помню этого, Кристина, — наконец выдавливаю из себя.
— Я знаю, Максим.
Я делаю к ней шаг и нависаю сверху.
— Кристина, — я настойчиво сжимаю ее руку, — помоги мне вспомнить тот год. Все говорили, что в моей жизни тогда не произошло ничего особенного, и я долго им верил. Но сейчас мне уже так не кажется. Пожалуйста, помоги мне вспомнить мой первый год в Москве и… тебя, Кристина.
Она замерла.
— Зачем, Максим? Это ведь всего лишь последний год в школе. Уроки, экзамены, выпускной... Ничего интересного. — Она говорит это с явным сарказмом, обидой. Но я не готов отступать. Мне нужно вспомнить.
