Урядник с интересом посмотрел на собеседника.
– Ин, Ваше Благородие, и я тако же мыслю… Но всё едино – нечисто тут что-то! А что именно – не пойму! Но не просто так они Ахметку застрелили токмо опосля разговору нашего… Не просто так!
В ауле послышался какой-то шум, внезапно, прогоняя прочь тишину, грохнули выстрелы.
Подпоручик моментально перевернулся на живот и поднёс к глазам зрительную трубу.
Она у него была весьма качественной, подарок отца! И, разумеется, стоила в своё время немалых денег!
Ага, среди строений показались всадники!
Но не похоже, чтобы это были какие-то недруги – высыпавшие из строений жители аула, казалось, с энтузиазмом их приветствовали.
– Никак, Ваше Благородие, гости прибыли?
Антон обернулся, а бесшумно подошедший сзади урядник прилёг рядом.
И возле них тотчас же оказался большой котище, деловитее устроившийся сбоку от казака…
Вообще, надо сказать, что сей – временами так и вовсе почти незаметный – спутник появился в отряде, стоило ему только выехать за околицу. Где пропадал зверь до сей поры – неведомо. Но вот к отряду он безошибочно вышел прямо поутру – как только казаки остановились, чтобы перекрестить лоб у придорожного креста.
И Кафтанов, хлопнув по луке седла, пригласил пушистого спутника к себе.
Тот, нимало не чураясь, одним мощным прыжком запрыгнул на седло. Конь урядника и ухом не повёл – должно быть, давно к такому привык…
И никто из казаков тому ничуть не удивился. Надо думать, что котище уже давно стал для них верным и неизменным спутником.
Стоило лишь встать на ночёвку, кот тотчас же исчезал где-то в стороне, и добрую часть ночи его никто из отрядников даже и не замечал. Появлялся он только к утру, с удовольствием поедая предложенную казаками пищу, после чего так же прыжком забирался к уряднику.
Так вот и ехали…
Зверь постоянно пребывал около Кафтанова, которого почему-то особо выделял среди всех прочих – и это никого не удивляло. Должно, привыкли уже…
Антон честно пытался как-то поиграть с животным, приласкать…
Погладить, наконец!
Барсик всё это воспринимал благосклонно, но в домашнего «мурлыку» так при этом и не превратился. Он всё так же оставался хищным зверем, который находился около людей лишь по одному ему ведомым причинам.
Впрочем, Сиверцев и не настаивал.
И вот сейчас кот молча лежал около казаков, казалось бы, совершенно безучастный ко всему происходящему. И только чутко подрагивавшие уши выдавали его внимание к тому, что творилось вокруг…
– Ага… – кивнул подпоручик. – Похоже, что какие-то знакомцы прибыли – вон как их всех там приветствуют!
И он протянул подзорную трубу уряднику.
– Так… – вглядываясь в даль, произнёс тот. – Конь чёрный… Да ружьё у всадника подлиннее прочих будет… Похоже, что Азамат таки домой возвернулся…
– Это тот, что у Рауфа проводником будет?
– Да… На морду бы его глянуть… Шрам у него на левой щеке имеется. Тогда уж точно, без ошибки какой-нибудь опознаем.
– Ну… – пожал плечами Антон. – Отсюда мы этого не разглядим… И что теперь делать будем?
– Ждать, – невозмутимо ответствовал казак. – К вечеру у них застолье образуется, часа три-четыре они там точно просидят, друг друга восхваляючи. Вот тогда мы их и навестим…
Многоопытный урядник как в воду глядел – так всё оно и оказалось.
Ближе к вечеру в один из домов начали сходиться люди, там даже какая-то музыка зазвучала.
– Часа на три-четыре, – авторитетно заметил Матвей – один из казаков Кафтанова. – Пляски, песни… Опять же – застолье всякое… Вино… Ну это уж – само собой!
– Так они что, всю ночь так просидеть могут?
– Запросто! Но не станут – утром же многим вставать…
Ещё через пару часов Степаныч стал отбирать отрядников, которые должны будут пойти с ним на вылазку.
– Не серчайте, Ваше Благородие, но вас я туда с собою не потащу! Тута навык требуется да опыт… Много ли вы, извиняюсь, на брюхе ползали?
– Ну… Разве что в отрочестве… Но, полагаю, науку сию нехитрую освоить можно?
– Когда время есть, да супостат с винтовкой над душою не стоит – отчего ж и не попробовать? Токмо в ауле – самое малое с полсотни мужчин! Да все оружные, и аул свой добре ведают! А нас, всех вместе – дюжина! Охота вам в таком раскладе бой принимать? Вся затея сей же час и накроется… Опять же: нам отсюда уходить скорым аллюром потребуется, должны лошади наготове быть – а кто этим лучше всех озаботится? Тут руководящая рука надобна – вот нижайше вас и попрошу за моими ухорезами присмотреть! Чтобы вовремя всё приготовили, да и за дорогою приглядывать нужно – не ровён час ещё кто-то пожалует. А нам такие гости сейчас поперёк дыхала и встанут!
Сиверцев понимал, что его тактично «задвинули» в угол. Но в глубине души ему было ясно, что не с его боевым опытом лезть в это осиное гнездо.
Да и какой у него опыт…
Выстрелы ему слышать приходилось, разок даже пушечное ядро в полутораста саженях упало…
Вот и всё…
Да и где тут взять роту солдат, которыми можно командовать по уставу?
«… Преимущество залпов заключается в том, что стреляющая часть находится в руках её начальника. Ввиду этих свойств залпы могут применяться: на дальних дистанциях по важным и крупным целям; для преследования огнём; для отбития атаки ночью; для пристрелки…».
[11]
Ночь – вот она, только руку протяни. По уставу – залповый огонь в самый раз. И как прикажете стрелять?
С Кафтановым уйдут четверо, двое казаков непрестанно при лошадях – от готовности к немедленному маршу сейчас зависит почти всё.
Какой тут вообще может быть залповый огонь – из пяти-то стволов?
В ауле же, если верить уряднику, почти полсотни вооружённых мужчин! К тому же – хорошо знающих прилегающую местность!
И как прикажете вести с ними перестрелку? Какие команды и в каком порядке отдавать?
Да и спросить-то не у кого…
«… Пехота открывает огонь по распоряжению начальников в цепи, если от начальников, старших над ними, не было на это воспрещения…».
[12]
И где тут те самые старшие начальники?
Да и наставлений по таким вылазкам пока ещё не написано…
Спустя некоторое время, урядник со своими спутниками бесшумно растворился в ночи.
