Вполне вероятно, что он и внизу смог кого-то подстрелить – кричал же там кто-то в ответ на его выстрелы. Но это могло быть и простым совпадением – не один же он тогда стрелял?
А вот тут – тут уже никаких сомнений не имелось!
И что же, он убил человека? Опять?
Врага!
Но – человека же!
«Он стрелял в тебя и твоих товарищей…», – возразил внутренний голос. – «Хотел вас убить. Значит – он враг, и – никто иной! Ты всё сделал правильно!».
Так…
Отставить сопли разводить!
Перезаряженный штуцер снова выглянул в окно – вторая цель и на этот раз отыскалась достаточно быстро.
А вот после выстрела по стене вокруг окна забарабанили пули – противник заметил-таки вспышку!
Да и фиг с ними…
Пушки же у них нет?
А из винтовки стену не пробить.
Улучив момент, Антон снова выглянул в окно – и ещё одно тёмное пятно замерло на земле.
Топот ног снизу!
– Кто идёт? – нашаривая рукою пистолет, окликнул он.
– Свои, Вашбродь, Кафтанов это! Никак это вы тута обосновались?
– Я, Степаныч!
– И как?
– Троих положил уже… – стараясь как можно равнодушнее выглядеть, ответствовал Сиверцев.
– Ого! Да вы, Вашбродь, и впрямь – стрелок заправский! То-то я и смотрю, что супостаты вдруг вверх палить зачали… С чего б это, думаю? А тут – вона оно как! Троих! Ишь ты! Ну так и мешать вам не стану, коли так… Токмо вы уж, того, поберегитесь! Не ровён час… Тама тоже стрелки недурственные есть!
И оный стрелок себя долго ожидать не заставил!
Подпоручик ещё какое-то время выцеливал супостатов и ухитрился подстрелить ещё одного, когда неожиданно точно пущенная пуля вдруг сбила папаху с его головы!
Однако!
Парой пальцев ниже – и всё…
Рухнув навзничь на пол, Антон судорожно вздохнул – «костлявая» на этот раз промахнулась!
Меж тем, уже понемногу стало рассветать – противостояние продолжалось добрые два с лишним часа…
Приготовив винтовку, Антон, осторожно прижимаясь к стене, выглянул наружу.
Наученные горьким опытом – и четырьмя покойниками! – горцы теперь стреляли издали, не прячась более за ненадёжными укрытиями. И это, по уму, не могло не сказаться на точности огня осаждающих!
Они и так-то были стрелками неважнецкими…
С теми же казаками им было тягаться трудно…
Какое-то время ничего не происходило, а потом из одного окна показался ружейный ствол. Самого стрелка видно не было, его скрывала какая-то тряпка, висевшая в окне.
«Страус!», – ухмыльнулся про себя Антон. – «Истинно, как та птица диковинная! Голову скрыл – и весь как будто спрятался. Иль думает, что коли тряпка его от взора человеческого скрывает, так и от ружейной пули тож сбережёт?».
Переведя мушку левее – туда, где по его прикидкам должна была находиться голова и тело противника – Сиверцев нажал на спуск.
– Бах!
Выпавшее из рук подстреленного горца ружьё упало на землю и выпалило куда-то в пустоту.
А в следующую секунду в окно второго этажа, где находился подпоручик, влетело сразу около десятка пуль!
Жалобно звякнул кальян – отрикошетившая пуля разнесла его в клочки.
Антона обсыпало каким-то мусором, щепками и ещё чем-то. Но ни одна свинцовая гостья до цели так и не достала.
Чертыхнувшись, он сел на пол под стеной и стал перезаряжать винтовку. Похоже, его заметили и теперь будут караулить каждое движение…
– Вашбродь, вы там как, целы? – встревожено окликнул его снизу урядник. – Чегой-то они на вас так сразу ополчились-то вдруг…
– Да, – продолжая возиться с оружием, ответил Сиверцев. – Есть такое дело… А я у них ещё одного, похоже, подстрелил!
– Это который у вас будет-то уже? Четвёртый?
– Пятый…
По стенам снова забарабанили пули, оставаться на прежней позиции стало уже опасно. Во всяком случае, выглядывать в окно именно сейчас было бы просто глупо.
Прихватив штуцер, он спустился вниз…
Тут вообще было…
Хреново, в общем…
Стены избиты пулями, на многих казаках виднелись наспех сделанные повязки – видать, задело рикошетными пулями.
– Присядьте, Вашбродь! – окликнул его один из казаков. – Палят непрестанно, вот в окна-то всякая дрянь и залетает…
Послушав совета, Антон присел на корточки – и уже так подобрался к уряднику.
– Чего тут у нас хорошего, Степаныч?
– А что тут вообще хорошего может быть, Вашбродь? Мишку вот убило… Да прочих кого поранило. Порох к концу подходит, я уж распорядился убитых осмотреть – у них кой-чего ещё нашлось. У вас-то с припасом как?
– Выстрелов тридцать спокойно дам… Я ж редко стреляю. Только когда кого вижу, а так… Так-то и незачем.
– Да вы, как я посмотрю, богатей! У нас-то по пятку всего и осталось – чай, третий час уже палим!
И тут подпоручик внезапно вспомнил!
– Степаныч… Я, как наверх забегал, за ковёр ногою зацепился – чуть не упал! Он и завернулся, а под ним – сумки седельные! А ну как там что полезное сыщется?
– Васятка! – повернулся в сторону казак. – Дуй наверх! Там, под ковром сумки седельные – тащи их сюда!
Серою мышкой метнулся в сторону лестницы один из отрядников.
Какое-то время было тихо…
Потом – Сиверцев даже сразу и не понял как – казак очутился рядом с ними и опустил на пол две перемётные сумы.
– Что там? – кивнул урядник на сумки.
– Порох, Пётр Степаныч. Поболее пуда будет! И шнур огнепроводный в стену уходит… Мина это… На нас, видать, поставленная…
Антона аж холодный пот прошиб!
Так что, всё это время он, почитай, на пороховой бочке сидел?
– Однако! – покачал головою Кафтанов. – Счастлив ваш бог, Ваше Благородие! Туда, чай, не одна пуля залетела-то?
– Всю стену напротив окна попятнало! – кивнул Васятка. – Клочка целого нет! А сумки – так аккурат под тем местом и лежали…
Сиверцева аж холодный пот прошиб!
Он судорожно сглотнул и сел на пол прямо там, где был. Одна шальная пуля – и всему дому пришёл бы конец!
– Хм… – покачал головою урядник. – Такую штуку на скорую руку не соорудить… Однако, ждали тут нас! Чего ж сразу-то не рванули?
– А кто ж их, басурман, ведает-то? – пожал плечами Васятка. – Должно, не срослось у них там чего-то… Али не договорились промеж себя…
