Но кому и зачем прятаться сейчас в ауле – ведь там все свои?
В смысле – жителей тут давно нет, есть только люди Рауфа. А им друг от друга скрываться незачем…
Так ничего и не решив, он ещё раз проверил штуцер, осмотрел пистолеты и попробовал саблю. Если верить уряднику, то вскоре от надёжности оружия будет зависеть абсолютно всё. Вполне вероятно, что этот бой станет последним для всех – и для него в том числе.
Жаль…
Пожить бы ещё хотелось!
Но раз уж такая доля выпала – чести имени Сиверцевых он не уронит!
Да и то сказать: нескольких противников он на свой счёт записать уже может!
И с Ильясом – хоть и неожиданно всё получилось – однако ж очень даже вовремя и к месту.
Не успел предатель насладиться своим триумфом!
Другим наука будет! Впредь подумают трижды, прежде чем на такое дело решиться!
– Мряу… – около подпоручика внезапно появился серый котище.
Во как!
В горячке боя Антон как-то совершенно забыл о его существовании. Да зверь и не попадался на глаза.
Впрочем – и неудивительно. Стрельба и крики способны спугнуть какое угодно животное – даже и привычную к выстрелам из ружей охотничью собаку. Что уж тут про кота говорить!
Да, большой. Умный и преданный хозяину.
Так и что с того?
Он теперь что, и ружейной пальбы не испугается?
Обычная животина…
– Что пришёл, усатый? – подпоручик потрепал зверя по холке.
Но тот, как оказалось, появился тут вовсе не за лаской. Одним движением кот вознёсся на подоконник и сел, внимательно куда-то вглядываясь.
Чёрт возьми, но Сиверцев мог бы поклясться, что зверь смотрит именно в ту сторону, куда совсем недавно глядел и он сам!
Да ну…
Кот…
Что он там такого может соображать?
И – всё же, но Барсик пристально смотрел именно туда!
Более того – он напрягся, и под густой шерстью явственно обозначились налитые мускулы.
Вот те и раз!
Не иначе котище с кем-то подраться собирается!
– Ваше Благородие! – окликнул снизу Кафтанов. – Идтить уже пора!
Действительно – абреки уже закончили приборку места поединка и куда-то все делись – Антон даже и не заметил, как и когда они ушли.
Прихватив штуцер, он сбежал по лестнице вниз.
– Готовый я!
– Тогда – с богом и двинемся… Всем глядеть в оба! От энтих ухорезов какую угодно каверзу можно ожидать! – обернулся урядник к сотоварищам.
– Ступай, Степаныч, – поклонился Васятка. – Не сумлевайся – мы во все глаза смотреть станем! И никакой охулки не допустим!
– Особливо предупреждаю: в Рауфа чтоб никто не выпалил! Позором себя покроем – до гробовой доски! Этим только повод дай… Враз раззвонят на всю губернию! Вон, Их Благородие со мною – на нём и догляд будет…
Пройдя несколько шагов, подпоручик поинтересовался у Кафтанова: что за догляд такой?
– А есть у Рауфа такая вот… Даже и сказать-то не знаю как… Фиговина… Не в первый раз он тако вот на саблях кого-то вызывает. И завсегда с ним рядом кто-то из его башибузуков присутствует – навроде как за порядком смотрит…
– По дуэльному кодексу таковой человек секундантом зовётся, – пояснил Антон. – На нашу речь переводя – «вторым». И должен он действительно за порядком смотреть – чтобы всё было честно и без увёрток каких. Однако ж не думал я, что в краях здешних таковые обычаю чтут! Должен такой человек с каждой стороны оружие поединщиков осмотреть – чтобы было оно одинаковым и особливых преимуществ никому бы не давало.
– Ну, за такое я не слыхивал – чтобы сабли кто-то перед боем смотрел… – пожал плечами казак. – Что у кого есть – тем и рубись! А ежель ты лопух – так твоя в том и вина!
– А что до поединков тех, когда турок кого-то вызывал? Как закончились-то они все?
– Ну, раз он и по сей день живёхонек… – хмыкнул урядник. – То ясное дело, за кем верх остался…
Меж тем, беседуя, они дошли до места будущего поединка.
Рауфа там ещё не было, а вот здоровенный, заросший почти по глаза чёрной бородой башибузук присутствовал. При виде подошедших он даже что-то пробурчал под нос, не сделав, однако, никаких попыток их хоть как-то приветствовать.
– Ишь, головорез! Заранее уже хоронит нас! – покачал головою урядник.
– Почему? – покосился на него Антон.
– Он сказал: «Сегодня вороны будут сытыми…».
– Так вы его понимаете? Ну, его речь, я имею в виду.
– А то ж… – и поворотясь к турку, казак ответствовал. – Kim hızlı koşarsa – yüksek sesle düşer!
[13]
Тот схватился за рукоятку сабли, но повелительный окрик заставил его разжать пальцы…
* * *
Рауф!
Он подошёл почти неслышным шагом, небрежно помахивая в воздухе свежесрубленной веточкой.
– Видишь, как чисто я её срубил? – бросил он её Кафтанову. – Так вот и твоя шея скоро почувствует остроту моего клинка!
– Ну, это мы ещё посмотрим… – пожал плечами тот. – Я бы на твоём месте заранее бы духовную написал… Или что там у вас в таком разе делают?
– А ты шутник! Ну что, приступим?
– Ещё раз поклянись в том, что мои люди смогут покинуть это место без всякого вреда и поношения.
– Хорошо! – усмехнулся турок. – Клянусь!
– Не так! А как положено!
Бей с интересом посмотрел на собеседника.
– А ты непрост… Ладно! – он как-то даже приосанился и поднял руку. – Клянусь горою, клянусь писанием, начертанным на развёрнутом свитке, клянусь населённым домом, клянусь высоким небесным сводом, клянусь взволнованным морем: действительно казнь от господа твоего поразит, и никто её не предотвратит!
[14] Если ты падёшь от моей руки, то твои люди могут уйти отсюда беспрепятственно! Ты доволен?
– Вполне! – кивнул урядник.
* * *
Никаких особенных приготовлений к бою не последовало – Рауф мгновенно выхватил саблю и рубанул со всей силы!
– Бзынь!
Только искры высекло – клинок казака отбил этот выпад!
И оба поединщика закружили по площадке, прощупывая оборону друг друга осторожными – но от того не менее опасными, молниеносными ударами. Лёгкой победы у турка не получилось…
