Но риск вылететь нафиг, да к тому же, без денег…
Это перевешивало всё.
Приходилось терпеть…
Но терпения хватало не всем.
– Слышь, я вчера «Длинного» видел!
– Кого?
– Да ты должен был о нём слышать! Он тогда нас на блоке проверял… Ну, когда мы в аэропорт заходили… Какой баран тогда на это повёлся – чтобы мы не более обычного боекомплекта с собою патронов имели – не знаю. Так вот: он тогда это и делал! И лишнее велел оставить!
– А-а-а… Да, слыхал что-то… Так это когда ещё было-то!
– Было, не было… А он – живёхонек! Браты наши все там и полегли – а эта гнида живёт и радуется! Ну, ничё… Недолго ему уже осталось!
– Ты о чём?!
– Да проследил я за ним… Дом, где падла эта квартирует, вычислил. Так что… Вскорости наведаюсь в гости!
Собеседник переполошился.
– Да ты что! Тута всем разом нам по чавке прилетит – за такие-то штучки! Ежели руководство прознает…
– А откуда оно прознает-то? Иль, ты настучишь?
– Да я! – аж зашёлся тот. – Да ни в жисть!
– Так и не волнуйся. Стрелять-взрывать никто и не собирается. Ножичком тихо сработаю. Чай, память-то осталась, да и руки всё помнят… Всё будет тип-топ, не ссы!
* * *
Девушка за стеною пододвинула наушник на одном ухе и взяла мобильник. Набрала номер.
– Петя? Тут вопросик один возник… Посоветоваться бы надо…
И когда с наступлением темноты из дверей дома выскользнула тёмная фигура, никто её, казалось, и не заметил.
Человек прижался к углу дома и некоторое время стоял тихо, внимательно осматриваясь по сторонам и ловя каждый шорох. Но ничего особенного он не услышал и не увидел – город спал. Точнее – засыпал…
Отлепившись от стены, тёмный силуэт пересёк улицу.
И опять всё спокойно – никто следом за ним не шёл. Собеседник сдержал слово и никому ничего не рассказал.
Приободрившись, мужчина быстро зашагал вглубь квартала. В зеленоватом свечении прибора ночного видения можно было разглядеть, как он свернул за угол и исчез – словно бы его тут никогда и не бывало…
* * *
– Хорош всем спать!
За стеною завозились, послышалось недовольное ворчание, позёвывание…
– Какого чёрта?!
– Михайло где?!
– Да… Тута только был… А что такое?
– Только! – насмешливо проговорил незнакомый голос. – А вы поройтесь!
– Да где тут рыть? Чего стряслось-то?
– Чего-чего… Под машину этот дурак угодил – и ведь надо ж так случиться! Ночь, одна машина на всю улицу – и он под неё, аккурат, и подвернулся!
За стеною недоумённо крякнули.
– Это как?
– Да я и сам бы не прочь это понять… Дежурил ноне кто?
– Так он и дежурил…
– Ага, так, значит, ключи у него были… Понятно…
«Длинный» спокойно спал в эту ночь – как и во все последующие. До его дома так никто и не добрался. А всё произошедшее с неизвестным отнесли в разряд случайных ДТП. Тем более что он ещё и выпивши оказался…
Никаких подозрений в рядах его соратников это не вызвало. Пока, во всяком случае…
* * *
В школу Антон шёл с некоторой опаской…
События вчерашнего дня выглядели слишком уж колоритно на фоне серых будней, и продолжения такого многоцветья почему-то не очень хотелось. Нет, что ни говори, а серость подчас куда приятней и спокойней.
Чтоб он ещё хоть раз пошёл к Насте домой?
Да никогда в жизни!
Поэтому, завидев издалека одноклассницу, впечатлительный мальчишка поспешил слиться с окружающей местностью. Так оно надёжней. А в классе эта дурында всё равно молчит, да и трепаться тоже ни о чём таком не будет.
Настя же сделала вид, что новоиспечённый цветок за огромной кадкой нимало не напоминает очертаниями её вчерашнего гостя.
Больно надо!
Трус, да и только.
Даже смотреть стыдно в его сторону. Мимо такого только с гордо поднятой головой и проходить, чтобы это трясущееся желе осознало собственную никчёмность. Ладно, «никчёмность» – это, конечно, перебор, но с трусами общаться у неё не было вовсе никакого желания. Они же ни на что не способны: никаких приключений, только унылость и однообразие. У Антона-то и вспомнить, небось, нечего. Одна сплошная скука, вязкой жижей заполоняющая всю его жизнь.
А, точно, он рассказывал когда-то о «заброшке», такой же серой, как сам мальчишка. Определённо, они друг друга дополняют. И как он отважился-то пробраться туда?
Даже не верится, что барсику действительно пришлось спасать его.
При мысли об этом у Насти внезапно больно кольнуло где-то внутри и стало так же стыдно, как перед папой. Тот тоже вроде и не ругает, а так говорит, что плакать хочется и спрятаться бы где-нибудь, да нельзя: как посмотрит своим строгим взглядом, и возразить ничего не получается, только признаёшь, что провинилась и покорно принимаешь наказание. Даже соврать ни разу ещё не получилось. Как так-то?!
Весь день Настя и Антон играли в аналог «гляделок» наоборот: старательно избегали даже намёка на случайный взгляд в сторону друг друга.
Такое их поведение незамедлительно вызвало перешёптывания и смешки за спиной, доводившие до белого каления обоих. Сдерживаться и не нарываться на драку было всё труднее.
Умеют же однокласснички довести, этого у них не отнять!
Интересно: такому где-то учат или это врождённый талант?
Столь странного таланта у всего класса наблюдаться не может, значит, учат. Где?
Где это тайное место, готовящее выбешивающих одним своим видом людей?
Надо его отметить на карте и сровнять с землёй!
Чтоб неповадно было портить жизнь другим.
Последний в тот день звонок с урока выглядел, как сигнал к бегству. По удивительному стечению обстоятельств быстрее всех спастись таким незамысловатым образом решили именно Настя с Антоном, случайно столкнувшиеся у выхода из класса и тем самым вызвавшие бурю эмоций у всех присутствующих, в том числе – и них самих.
Кое-как справившись с непреодолимым желанием случайно заехать мальчишке рюкзаком по голове, Настя сдержанно поинтересовалась: смог ли Антон вчера встретиться с Мишкой?
Тот лишь отрицательно покачал головой.
Ребятам стало немного не по себе, но выяснение отношений не отошло на самый дальний план.
– Побоялся зайти к нему, или?.. А, ну да, о чём я? Это же ты! Побоялся… Желешка. Желешечка. Так и хочется ложечкой толкнуть и посмотреть, как ты будешь трястись полчаса.