Мои слова неожиданно вызывают у него смех.
– А ты не из робких, да?
Мы устраиваемся на кровати, и звери следуют за нами. Повсюду шерстяные хвосты, лапы, крылья – и даже один шипящий язык. Они смешиваются в одну большую кучу, и я уже не могу различить, кто есть кто. Кроме ленивца, который по-прежнему лежит в руках Эль Лобо.
– Вообще-то я пришел сюда объяснить тебе преимущества нашего плана для будущего Инкасисы, – мягко начинает он. – Но теперь я сижу в окружении всего этого и думаю лишь о том, что ты оказалась не такой, как я себе представлял.
– Знакомое чувство.
– Ты жалеешь, что открыла мне свою тайну?
Оказавшись среди врагов, я старалась не думать о том, что нас объединяет. Я не хотела видеть в них друзей, у которых есть свои семьи, любимые и нежно оберегаемые. Но теперь, когда я разглядела все это в Суйяне, и Руми, и Хуане Карлосе, они стали моими друзьями. Теми, с кем приятно проводить время. Теми, кого я жду с нетерпением.
– Нет.
Эль Лобо приподнимается, мягко отодвигая моих зверей. В его глазах загорается какой-то новый свет, будто он только что принял решение.
– Пойдем, – говорит он, протягивая руку.
Шанс выбраться из замка? Можно меня даже не спрашивать! Я прошу его отвернуться, чтобы переодеться в более темную одежду. Когда я заканчиваю, он снова поворачивается ко мне и достает из кармана еще одну черную маску. Я изумленно смотрю на него, но он лишь – почти смущенно! – пожимает плечами.
– Я взял ее на случай, если…
– Если решишь, что я заслуживаю доверия?
– Ох, не знаю. – Он тихонько выдыхает, и я едва слышу его следующие слова: – Но хотел бы.
По венам разливается тепло, и я беру у него маску. Он наблюдает за мной почти с нежностью, и я не могу перестать думать об этом.
– Готова, – говорю я, надев маску.
– Где меч, который я тебе дал?
Я достаю его из-под подушки и прикрепляю к поясу.
– Когда-нибудь я надеюсь вернуть свой. Когда я приехала сюда, у меня забрали все оружие. Одной Луне известно, где его теперь искать.
– Вот негодяи.
Я смеюсь в ответ.
– Куда мы идем?
Эль Лобо манит меня за собой.
– Увидишь.
Я захлопываю двери балкона, и мы сбегаем так же, как в ночь, когда я попала в кабинет короля. Сначала прыгаем на балкон под моим, потом на следующий. Стараясь не смотреть вниз, я не отстаю от Эль Лобо. Когда мы наконец оказываемся на земле, он ведет меня прямо к саду. Под факелом у ворот я замечаю стражника.
Эль Лобо указывает направо, куда-то дальше железных ворот, и мы углубляемся в сад. В самом конце, за широкими толстыми стволами бутылочных деревьев, обнаруживаются перевернутые деревянные ящики. Здесь есть еще одни ворота с высокими квадратными колоннами по бокам.
– Делай как я, – шепчет Эль Лобо.
Он наступает на самый большой ящик, затем на один из кирпичей и в два счета залезает на стену.
– Твоя очередь, – тихо зовет он.
Ветви деревьев чуть слышно поскрипывают на ветру. В траве стрекочут насекомые. Здесь не менее десяти футов в высоту. Отмахнувшись от комара, я наступаю на ящик и тянусь к железным прутьям ворот. Роста не хватает; пальцы едва касаются решетки.
Эль Лобо протягивает мне руку. Опершись ногой на ворота, он помогает мне подняться. Я встаю на один из поперечных прутьев решетки и с его помощью выбираюсь на ровную поверхность.
– Нет времени любоваться видом, – шепчет он, указывая на очередного стражника.
Мы осторожно передвигаемся по стене в противоположную сторону. Эль Лобо прыгает первым, я следом за ним. Он обхватывает меня за талию и аккуратно опускает на землю.
– Уверена, есть более подходящий способ для побега из замка, – говорю я с одышкой.
Эль Лобо тепло усмехается.
– Я открыт для предложений.
Я спешу следом за ним. Через каменистую улицу, затем направо, затем пропускаем три поворота и уходим влево. С каждым шагом я удаляюсь от замка, и постепенно мне становится все легче и легче.
Свобода. Я очень остро ощущаю ее каждый раз, когда удается попасть в город.
Я узнаю улицы и переулки, лавки и таверны. Теперь это город лаксанцев. Эль Лобо ведет меня дальше, в один из бедных районов. Мы вступаем на ухабистую кривую дорожку без освещения. Наконец он останавливается в квадратном дворике, окруженном каменными аркадами. Я никогда не была здесь раньше. В центре двора растут высокие пальмы и крупные кустарники. Эль Лобо берет меня за руку и увлекает в самый темный угол.
– Я сейчас сделаю невероятную глупость, – шепчет он.
Сначала до меня не доходит. Но потом я понимаю, что между нами произошла важная перемена. Он принял решение. Решение, которое может навредить ему. Кажется, у меня дрожат руки.
– Лобо.
Отпустив мою ладонь, он тянется к маске и замирает в нерешительности. Я понимаю его: мне тоже не по себе. С одной стороны, мне хочется узнать правду, но с другой – даже страшно подумать, что я буду делать с этим знанием. Если он откроет мне свою личность, мы станем еще ближе, и мне хочется этой близости, как птице, жаждущей полета. Мне нужно его доверие, нужна его дружба, даже если это может его погубить. Позволю ли я ему сделать это? Должна. Вдруг мне не удастся заполучить Эстрейю?
Я переживу его ненависть, переживу конец нашей дружбы и потерю всего, что могло бы еще быть между нами. Я переживу все это, если смогу спасти сотни иллюстрийских жизней. Он никогда не простит мне этого, но и я сама не смогу себя простить. В голове снова звучат слова Каталины. Предательница. Крыса. Он берется за нижний край маски. Темная ткань медленно ползет вверх, постепенно открывая его лицо. Квадратная челюсть. Неряшливая щетина. Тонкие губы. Орлиный нос и острые скулы.
Я знаю его. Это Руми. Я прижимаю руку к губам. Все это время передо мной был мой заклятый враг – и почти что друг. Вонючий ворчун. А вовсе не Хуан Карлос. Лекарь Руми. Я вспоминаю каждую нашу встречу. Когда впервые увидела его. Когда он принес мне книгу посреди ночи. Как мы беседовали и спорили, как он бережно обрабатывал мои раны… Пытаюсь собрать картинку воедино.
– Разве это мог быть ты? – спрашиваю я. – А ночь в кабинете! Ты пришел ухаживать за ранеными стражниками.
Прислонившись к стене, Руми расплывается в ленивой улыбке.
– Моя комната в том крыле. Я быстро прошмыгнул туда, переоделся и вышел в коридор с чрезвычайно озабоченным видом.
– Я думала, ты Хуан Карлос…
– Нет, – помедлив, отвечает он.
– Ты же терпеть меня не можешь.
– Не мог. Поначалу. Впрочем, как и ты.
Руми отталкивается от стены и, склонив голову, безрадостно улыбается. Молчание тяготит. О чем он думает? Как-то подозрительно притих. Я знаю эту дежурную улыбку – очаровательную, но совершенно бездушную.
