5. Относительно пятого следует сказать: поскольку сущность души нематериальна и сотворена высшим интеллектом, ничто не препятствует тому, чтобы способность, которая причастна высшему интеллекту и посредством которой душа абстрагирует от материи, происходила от ее сущности, как и другие ее способности.
Глава 5
Един ли активный интеллект во всех людях?
1. Кажется, что действующий интеллект един во всех. Ведь ничто отделенное от тела не умножается в соответствии с умножением тел. Но действующий интеллект является отделенным, как говорится в третьей книге «О душе» (430а 17). Следовательно, он не умножается во многих телах людей, но един во всех.
2. Кроме того, действующий интеллект производит универсальное, то есть единое во многом. Но то, что является причиной единства, само является единым в большей степени. Следовательно, действующий интеллект един во всех.
3. Кроме того, все люди согласуются относительно первых в понятиях интеллекта. Согласуются же они в них благодаря действующему интеллекту. Следовательно, все люди сходятся в одном действующем интеллекте.
Но против то, что Философ говорит в третьей книге «О душе» (430а 15): действующий интеллект подобен свету. Но свет не один и тот же в различном светящем. Следовательно, действующий интеллект не один и тот же в различных людях.
Отвечаю: следует сказать, что истинность этого вопроса зависит от предыдущего (q. 79, a. 4). Ведь если бы действующий интеллект не был чем-то, находящимся в душе, но был бы некой отделенной субстанцией, то он был бы един у всех людей. И так считают те, кто полагает единство действующего интеллекта. Но если действующий интеллект есть нечто, находящееся в душе как некоторая ее способность, то необходимо сказать, что существуют многие действующие интеллекты в соответствии со множественностью душ, которые умножаются в соответствии со множественностью людей, как выше было сказано (q. 76, a. 2). Ведь не может быть того, чтобы способность, численно одна и та же, принадлежала бы различным субстанциям.
1. Итак, относительно первого следует сказать: Философ полагал, что действующий интеллект является отделенным, из-за того что возможностный является отделенным; ведь, как он говорит (в О душе, 430а 28), действующее достойнее претерпевающего. Возможностный же интеллект называется отделенным, поскольку он не является актом какого-либо телесного органа. И, в соответствии с этим способом употребления слова «отделенный», действующий интеллект также называется отделенным, но не так, как если бы он был некой отделенной субстанцией.
2. Относительно второго следует сказать, что действующий интеллект является причиной универсального, абстрагируя его от материи. Для этого не требуется, чтобы он был единым во всех, обладающих интеллектом, но чтобы он был единым во всех согласно образу действия по отношению ко всему, от чего он абстрагирует универсальное; и по отношению к этому образу действия универсальное является единым. И оно соответствует действующему интеллекту, поскольку он нематериален.
3. Относительно третьего следует сказать, что все, относящееся к одному виду, имеет общность в действии, следующем из природы вида, и, следовательно, в способности, которая является началом действий, но не является нумерически одной и той же во всех людях. Познание же первого умопостигаемого есть действие, следующее из человеческого вида. Поэтому надлежит, чтобы все люди имели общность в способности, которая является началом их действия, и это – способность действующего интеллекта. Однако не следует, чтобы она была нумерически одной и той же во всех, но надлежит, чтобы она производилась во всех от одного начала. И, таким образом, эта общность людей относительно первого умопостигаемого показывает единство отделенного интеллекта, который Платон сравнивает с солнцем, но не единство действующего интеллекта, который Аристотель сравнивает со светом (430а 15).
Глава 6
Есть ли в интеллектуальной части души память?
1. Кажется, что память не относится к интеллектуальной душе. Ведь Августин говорит в двенадцатой книге «О Троице» (12, 2, 3, 8), что к высшей части человеческой души не относится то, что является общим для людей и животных. Но память является общей для людей и животных, ведь Августин там же говорит, что животные могут ощущать посредством телесных чувств телесное и вверять его памяти. Следовательно, память не относится к интеллектуальной душе.
2. Кроме того, память относится к прошедшему. Но «прошедшее» говорится согласно некоторому определенному времени. Следовательно, память является познающей что-либо в определенное время, то есть познает что-либо здесь и сейчас. Но это свойственно не интеллекту, а чувству. Следовательно, память относится не к области интеллектуального, но только к области чувственного.
3. Кроме того, в памяти сохраняются виды вещей, которые не мыслятся актуально. Но невозможно, чтобы это относилось к интеллекту, поскольку интеллект становится актуальным посредством того, что формируется умопостигаемыми видами, ведь для интеллекта быть актуальным означает само актуальное познание, и, таким образом, интеллект актуально познает все, виды чего имеет у себя. Следовательно, память не относится к области интеллектуального.
Но против то, что Августин говорит в десятой книге «О Троице» (10, 11), что память, интеллигенция и воля суть единый ум.
Отвечаю: следует сказать, что поскольку к понятию памяти относится сохранение видов вещей, которые актуально не схватываются, то прежде всего надлежит рассмотреть, могут ли умопостигаемые виды сохраняться в интеллекте. Так, Авиценна полагал, что это невозможно. Он говорил, что это относится к области чувств – к неким потенциям, которые суть акты телесных органов, в которых некие виды могут сохраняться без актуального схватывания. В интеллекте же, который лишен телесного органа, ничто не существует иначе, как умопостигаемым образом. Поэтому надлежит, чтобы то, чье подобие существует в интеллекте, познавалось актуально. Итак, следовательно, согласно Авиценне, как только некто перестает актуально познавать некую вещь, вид этой вещи перестает быть в интеллекте, но, если он хочет вновь познать эту вещь, надлежит, чтобы он обратился к действующему интеллекту, который Авиценна полагает отделенной субстанцией, чтобы от него в возможностный интеллект изошли умопостигаемые виды. И, согласно Авиценне, для того, чтобы было возможно осуществлять и использовать обращение к интеллекту, в возможностном интеллекте требуется некая способность обращаться к действующему интеллекту, которую он называл навыком познания. Следовательно, согласно этому утверждению, в интеллектуальной области не сохраняется ничего, что не познается актуально. Поэтому соответственно этому память не сможет полагаться в интеллектуальной области. Но это мнение очевидно противоречит сказанному Аристотелем. Ведь он говорит в третьей книге «О душе» (429b 5): то, что возможностный интеллект становится единичными вещами, когда познает, говорится согласно акту, и, когда это происходит, он может действовать сам по себе. Следовательно, и тогда он есть некоторым образом в потенции, но не таким же образом, как до обучения и нахождения. Говорится же, что возможностный интеллект становится единичными вещами согласно тому, что он воспринимает виды единичных вещей. Следовательно, из того, что он воспринимает умопостигаемые виды, он получает возможность действовать когда захочет, но не возможность действовать всегда, поскольку и тогда он находится некоторым образом в потенции, хотя и иначе, чем до познания; а именно, таким образом, каким знающий хабитуально находится в потенции к актуальному рассмотрению. Вышеприведенное же положение Авиценны противоречит разуму. Ведь то, что воспринимается кем-либо, воспринимается им согласно способу воспринимающего. Интеллект же – более устойчивая и неизменная природа, чем телесная материя. Следовательно, если телесная материя удерживает формы, которые она воспринимает, не только пока она актуально действует посредством них, но также после того, как она прекращает действовать посредством них, то много вернее, что интеллект неизменным и неустранимым образом воспринимает умопостигаемые виды, или воспринятые от чувственных способностей, или истекшие от какого-либо высшего интеллекта. Так, следовательно, если память берется только как способность, сохраняющая виды, то надлежит сказать, что память находится в познающей части. Если же к понятию памяти относится то, что ее объект есть прошедшее как прошедшее, то память не находится в познающей части, но только в чувственной. Ведь прошедшее как прошедшее, поскольку обозначает бытие в определенное время, относится к частным условиям.
