Мы можем сказать, например: «Он объяснил мне свои взгляды, сказал, что дела обстоят так и что поэтому ему нужен задаток». До сих пор, можно сказать, это предложение соответствовало любому высказыванию. Оно применяется как пропозициональная схема, но лишь потому, что обладает базовой конструкцией предложения. Возможно сказать вместо этого: «То-то и то-то имеет место», «Такова ситуация» и так далее. Также возможно просто употребить какую-либо букву, переменную, как в символической логике. Но никто не собирается называть букву «p» общей формой суждений. Повторим: высказывание «Что-либо имеет место» занимает свое положение исключительно потому, что оно соответствует структуре предложения повседневного языка. Но хотя это суждение, тем не менее его употребляют как логическую переменную. Говорить, что это суждение соответствует (или не соответствует) реальности, бессмысленно. Тем самым иллюстрируется, что одним из свойств нашего представления о суждении выступает тот факт, что оно звучит как суждение.
135. Но разве мы не обладаем понятием того, что такое суждение, представлением о том, что мы подразумеваем под «суждением»? – Да; сходным образом мы обладаем понятием того, что подразумеваем под «игрой». Если нас спросят, что такое суждение – будь то другой человек, кому мы отвечаем, или мы сами, – мы приведем примеры, и они будут включать то, что можно назвать индуктивно определенным рядом суждений. Это способ, каким мы приобретаем такие понятия, как «суждение». (Сравни понятия суждения и числа.)
136. По сути, представить высказывание «Нечто имеет место» как общую форму суждения, все равно что дать следующее определение: суждение – то, что может быть истинным или ложным. Поскольку вместо «Нечто имеет место» возможно сказать «Это истина». (Или же «Это ложь».) Но мы имеем:
«p» истинно = p «p» ложно = не-p.
И говорить, что суждение есть то, что может быть истинным или ложным, означает утверждать: мы называем суждением нечто, когда в своем языке можем применить к нему исчисление истинностной функции.
Теперь все выглядит так, будто определение – суждение есть то, что является истинным или ложным – обнаруживает, что такое суждение, говоря: то, что соответствует понятию «истинности» или чему соответствует понятие «истинности», и будет суждением. Как если бы мы располагали понятиями истинности и ложности, которые могли бы применить для определения того, что является, а что не является суждением. То, что сцепляется с понятием истины (как зубчатое колесо), и есть суждение.
Но это неудачная картина. Как если бы сказали: «Король в шахматах – единственная фигура, которой можно объявить шах». Но это означает лишь, что в нашей партии шах можно объявить только королю. Равно как и суждение, что лишь суждение может быть истинным или ложным, говорит не больше, чем следующее: мы всего-навсего приписываем тому, что называем суждением, предикаты «истинный» и «ложный». А что такое суждение, в одном смысле определяется правилами построения предложения (в немецком языке, например), а в другом – при помощи знака в языковой игре. И употребление слов «истинный» и «ложный» может относиться к элементам этой игры, а следовательно, принадлежать нашему понятию «суждения», но не «соответствовать» ему. Иначе можно сказать, что шах принадлежит нашему понятию о фигуре короля в шахматах (есть, допустим, составная его часть). И говорить, что шах не соответствует нашему определению пешек, значит утверждать, что игра, в которой шахуют пешек, где проигрывает тот, кто потерял все пешки, была неинтересной, глупой, слишком сложной или что-нибудь еще в том же духе.
137. Как насчет того, чтобы научиться определять подлежащее посредством вопроса «Кто или что…?» – Здесь, конечно, присутствует то, что именуется «соответствием» подлежащего вопросу; ведь иначе, как мы можем узнать подлежащее посредством вопроса? Мы узнаем это образом, весьма схожим с тем, каким выясняем, какая буква алфавита следует за «K», проговаривая буквы алфавита вплоть до «K». И в каком же смысле «Л» соответствует этому перечню букв? – В данном смысле «истинный» и «ложный» могут быть сочтены соответствующими суждениям; и ребенка можно научить проводить различие между суждениями и другими выражениями, сказав: «Спроси себя, можешь ли ты добавить «истинно» после фразы. Если да, тогда эта фраза – суждение». (И сходно можно сказать: спроси себя, можешь ли ты поставить слова «Нечто имеет место» перед фразой.)
138. Но разве значение слова, которое я понимаю, не может соответствовать смыслу предложения, который я тоже понимаю? Или значение одного слова соответствует значению другого? – Конечно, если значение есть употребление слова, не имеет смысла рассуждать о каком бы то ни было «соответствии». Но мы понимаем значение слова, когда слышим его или произносим; мы улавливаем значение мгновенно, и то, что мы схватываем таким образом, должно безусловно как-то отличаться от «употребления», которое развернуто во времени
[23].
139. Когда кто-то произносит слово «куб», например, я знаю, что оно означает. Но способно ли полное употребление слова открыться мне, когда я понимаю его таким образом?
Что ж, с другой стороны, разве значение слова не определяется также через это его употребление? И не конфликтуют ли между собой эти способы выяснения значения? Может ли то, что мы схватываем мгновенно согласно употреблению, соответствовать или не в быть состоянии соответствовать употреблению? И как то, что открывается нам в единый миг, что возникает перед мысленным взором в мгновение ока, может соответствовать употреблению?
Что возникает перед нашим мысленным взором, когда мы понимаем слово? – Наверное, некая картина? Разве это не может быть картина?
Предположим, картина и вправду возникает в сознании, когда мы слышим слово «куб», – скажем, образ куба. В каком смысле эта картина может соответствовать или не соответствовать употреблению слова «куб»? – Возможно, ты скажешь: «Все просто; если этот образ приходит ко мне, а я указываю, к примеру, на треугольную призму и говорю, что это – куб, тогда употребление слова не соответствует образу». – Но разве оно не соответствует? Я преднамеренно выбрал этот пример, поскольку несложно вообразить метод проецирования, по которому данный образ все же окажется соответствующим.
Образ куба действительно предлагает нам определенное употребление, но для меня возможно использовать его и иначе
[24].
