513. Рассмотрим следующую форму выражения: «Число страниц в моей книге равно корню уравнения х³ + 2х – 3 = 0». Или: «У меня п друзей, а п² + 2п + 2 = 0». Это предложение имеет смысл? Этого нельзя установить немедленно. Данный пример показывает, как нечто может походить на предложение, которое мы понимаем, и все же не иметь смысла.
(Это проливает свет на понятия «понимания» и «значения».)
514. Философ говорит, что понимает предложение «Я здесь», что подразумевает под ним нечто-то, что-то мыслит – даже когда он не мыслит вообще, как, в каких случаях, это предложение употребляется. И если я говорю: «Роза красная и в темноте», ты положительно видишь этот цвет во тьме перед собой.
515. Две картины, изображающие розы в темноте. Одна совсем черная, ибо роза не видна. На другой она прорисована тщательно и окружена чернотой. Можно ли говорить, что одна картина правильная, а другая – неправильная? Разве мы не говорим о белой розе в темноте и о красной розе в темноте? И разве мы не говорим обо всех, что их не различить во тьме?
516. Кажется ясным, что мы понимаем значение вопроса: «Возникает ли ряд 7777 при разложении числа π?» Это немецкое предложение; можно показать, что оно означает для цифры 415 при разложении π и тому подобное. Что ж, наше понимание этого вопроса простирается настолько, можно сказать, насколько простираются эти объяснения как таковые.
517. Встает вопрос: не ошибаемся ли мы, считая, что понимаем вопрос?
Ведь многие математические доказательства в самом деле вынуждают нас говорить, что мы не можем представить что-то, что считали возможным вообразить. (Например, построение семиугольника.) Они вынуждают нас пересматривать то, что считается областью вообразимого.
518. Сократ – Теэтету
[34]: «А если кто-то мыслит, не должен ли он мыслить что-то?» – Т.: «Да, должен». – С.: «А если он мыслит что-то, разве это не должно быть чем- то реальным?» – Т.: «Очевидно».
И не должен ли тот, кто рисует, рисовать что-то – и тот, кто рисует что-то, рисовать что-то реальное?! – Что ж, скажи мне, каков объект изображения: картина человека (например) или человек, который изображен на картине?
519. Хочется сказать, что приказ – картина действия, которое выполняется по приказу; но это и картина действия, которое должно быть выполнено по приказу.
520. «Если суждение также задумано как картина возможного состояния дел и, как говорят, показывает возможность состояния дел, тем не менее большее, на что способны суждения, это то, что делает живопись, скульптура или фильм; таким образом, оно не может в любом случае представить то, чего нет. Выходит, целиком от нашей грамматики зависит, что называть (логически) возможным, а что нет, – то есть, что разрешено этой грамматикой?» – Но, конечно, это произвольно! – В самом деле произвольно? – Не всякая комбинация, подобная предложению, годится для нас, не всякая техника находит применение в нашей жизни; и когда философия искушает нас счесть нечто совершенно бесполезное суждением, нередко так бывает потому, что мы недостаточно рассмотрели его применение.
521. Сравни «логически возможный» и «химически возможный». Можно, пожалуй, назвать комбинацию химически возможной, если налицо формула с правильными валентностями (например, H – O – O – O – H). Конечно, такой комбинации существовать не обязательно; но даже формуле HO2 не может соответствовать в реальности менее, чем ни одна комбинация.
522. Если мы сравним суждение с картиной, нужно решить, сравниваем ли мы его с портретом (историческое представление) или с жанровой картиной. Оба сопоставления имеют смысл.
Когда я смотрю на жанровую картину, она «сообщает» мне что-то, даже при том, что я не верю (не предполагаю) и на мгновение, будто люди, которых я вижу на ней, действительно существуют или что там вправду есть люди. Но предположим, что я спрашиваю: «И что же она сообщает мне?»
523. Я хотел бы сказать: «Картина сообщает мне о самой себе». То есть ее сообщение заключено в ее собственной структуре, в ее линиях и цветах. (Что значит говорить: «Эта музыкальная тема говорит мне о себе самой»?)
524. Принимай не как само собой разумеющееся, но как замечательный факт, что картины и литературные повествования доставляют нам удовольствие, занимают наши умы.
(«Не принимай как само собой разумеющееся» означает: удивись этому, как и многому из того, что тебя тревожит. И тогда все, что озадачивает, исчезнет благодаря тому, что ты воспринял этот факт, как воспринимаешь прочие.) ((Переход от явной нелепицы к замаскированной.))
525. «Сказав это, он оставил ее, как и накануне». – Я понимаю это предложение? Понимаю ли я его, как должен понимать, доведись мне услышать его в ходе повествования? Будь оно произнесено отдельно, я бы сказал, что не знаю то, о чем речь. Но все равно я должен знать, как это предложение возможно употреблять; я сам в состоянии придумать для него контекст.
(Множество знакомых путей ведет от этих слов во всех направлениях.)
526. Что означает понять картину, рисунок? Тут тоже налицо понимание и непонимание. И эти выражения тут тоже могут означать различное. Картина пусть будет натюрмортом; однако я не понимаю одну ее часть: я не вижу там предметов, различаю лишь цветные пятна на холсте. – Или я воспринимаю все как цельное тело, но там присутствуют объекты, мне незнакомые (они похожи на утварь, но я не знаю их применения). – Возможно, однако, что объекты мне знакомы, но вот их расположение сбивает с толку.
527. Понимание предложения намного более родственно пониманию темы в музыке, чем можно подумать. Я имею в виду, что понимание предложения ближе, чем думают, к тому, что обычно называют пониманием музыкальной темы. Почему именно такое изменение громкости и темпа? Можно было бы сказать: «Потому что я знаю, что все это значит». Но что это значит? Я не в состоянии сказать. Чтобы «объяснить», я могу лишь сравнить это с чем-либо еще, у чего тот же самый ритм (я имею в виду тот же образец). (Говорят: «Разве не видишь, тут как бы подводят итог» или: «Это как бы реплика» и т. д. Чем обосновывают подобные сравнения? – Здесь возможны самые разные обоснования.)
528. Возможно вообразить людей, которые обладают чем- то, довольно похожим на язык: игрой звуков без словаря или грамматики. («Способность общаться звуками».)
529. «Но каково было бы значение звуков в данном случае?» – А каково оно в музыке? Хотя я вовсе не хочу сказать, что этот язык игры звуков следует сравнивать с музыкой.
530. Возможен также язык, при использовании которого «душа» слов не играла бы роли. В котором, например, мы ничуть не возражали бы против замены одного слова другим, произвольным, нашего собственного изобретения.
