Благодаря магическим способностям и лисьему темпераменту (это все Дин придумал) кицунэ обожают разыгрывать людей. Их любимые мишени – спесивые мужчины, жадные и хвастливые. Но игривость кицунэ иногда принимает опасный оборот: известно, что они нередко жестоко подшучивают над теми, кто такого обращения совершенно не заслужил. Некоторые кицунэ обладают воистину невероятными магическими силами, позволяющими им управлять временем и пространством (как в случае с вышеупомянутым несчастным мужем, увидевшим хвост).
Итак, как взять под контроль духа, который способен менять обличье, появляться во сне и обвести реальность вокруг пальца? Ну, некоторые кицунэ постоянно оберегают хоси но тама, или «звездный шар». Как и в случае со шкуркой шелки, если вы завладеете этим шаром, то сможете заставить кицунэ сделать все что угодно. Правда, мы точно не знаем, что этот шар собой представляет и на что годится. Если когда-нибудь наткнемся на кицунэ, сообщим вам.
Ликантропы
Кажется, в любой стране и любом регионе, где есть волки, есть и волки-оборотни. А еще медведи-оборотни, совы-оборотни и всякие прочие оборотни. Фольклорных сказаний о них полно, и все они настолько противоречивые, что тяжело понять, что с ними (оборотнями) делать. Кроме как действовать старым добрым методом проб и ошибок.
Средневековые сказания о вервольфах обычно приписывают ликантропам колдовство, а еще ношение зачарованной шкуры или пояса. У папы есть заметка к книге 1628 года «Возрождение угасшего разума» Рихарда Вестергана.
Вестерган пишет, что «отдельные колдуны, умастивши тела мазью, изготовленной по велению диавола, и надев особый зачарованный пояс, не только в глазах окружающих выглядят волками, но и по собственному разумению перенимают волчий облик и волчью натуру, покуда носят упомянутый пояс. Совсем как волки, они склонны внушать страх и убивать, особенно людей». Вестерган намекает, что вервольфы не помнят о том, что делали, будучи превращенными – «по собственному разумению». Другие источники, не Вестерган, сообщают, помимо этого факта, что оборотни способны превращаться исключительно во сне.
Со временем версия с волшебным поясом утратила популярность и сменилась идеей, что вервольфы оборачиваются сами по себе, причем часто в полнолуние. Римский писатель Петроний в своем «Сатириконе» упоминает историю о человеке, который превращается в волка при полной луне… так что эта идея существовала как минимум уже тогда.
«Мой хозяин уехал в Капую старую одежду продать. Воспользовавшись случаем, я уговорил нашего жильца пройтись со мной за город миль на пять, ибо он был солдат, притом смелый как лев. Двинулись мы после первых петухов – луна вовсю сияет, светло, как днем. Дошли до кладбища. Приятель мой остановился у памятников и начал, значит, со звездами беседовать, а я похаживаю, напевая, и считаю их. Потом посмотрел на спутника; а он разделся и платье свое у дороги оставил. У меня сердце в пятки ушло, стою ни жив ни мертв. А он вдруг обернулся волком. Не думайте, что я шучу, я бы за все богатства в мире не соврал.
Но позвольте продолжить. Так вот, превратился он в волка, завыл, да как махнет в лес! Я поначалу вообще сам не свой был. Затем решил подобрать его одежду, а она окаменела совсем. Тут с меня пот ручьем полил, совсем перепугался. Мелисса удивилась, почему я так поздно. «Приди ты раньше, – сказала она, – хоть бы нам пособил. Волк ворвался в усадьбу и весь скот загрыз. Но пусть он и удрал, однако невредим не остался: слуга копьем ему шею проткнул».
Как я про это услыхал, так уж и глаз сомкнуть не мог и при первом свете припустил домой быстрей ограбленного коробейщика. Как поравнялся с местом, где лежала окаменевшая одежда, увидел: лужа крови и ничего более. Пришел я домой. Лежит мой солдат в постели, как бык в стойле, а врач бинтует ему шею. Я понял, что он из тех, кто шкуры меняет, и с тех пор за один стол с ним не садился, хоть убейте. Всякий волен думать о моем рассказе что хочет, но да прогневаются на меня ваши духи, коли я соврал».
Как и Вестерган, русские сказания описывают перевоплощение вервольфа как сознательный процесс, происходящий с помощью колдовства. Вот интересное заклинаньице, если вам как-нибудь захочется попробовать.
Кто желает обернуться, тому надлежит отыскать в лесу пень, воткнуть в него медный ножик и обойти пень по кругу, приговаривая заклинание:
На море, на океане, на острове Буяне,
На полой поляне светит месяц на осинов пень,
В зелен лес, в широкий дол.
Около пня ходит волк мохнатый,
На зубах у него весь скот рогатый,
А в лес волк не заходит,
А в дол волк не забродит.
Месяц, месяц – золотые рожки,
Расплавь пули, притупи ножи,
Измочаль дубины,
Напусти страх на зверя, человека и гада,
Чтобы они серого волка не брали,
Теплой шкуры с него не драли.
Слово мое крепко, крепче сна и силы богатырской.
И как перескочит он трижды через тот пень, так волком обернется и в лес побежит.
В Новом Свете легенды подчеркивают, что вервольфы – изгои и держатся особняком, причем часто можно встретить намеки на то, что люди, оборачивающиеся волками, проявляют склонность к весьма неаппетитным вещам. Такое случается не только в обеих Америках. Из армянского фольклора мы узнаем, что женщины, совершившие смертный грех, страдают от визитов духов, заставляющих их обращаться в волков и убивать детей. Пример из Нового Света – франко-канадская легенда о лугару, разные версии которой ходят по всей Северной Америке. Говорят, эта тварь воплощается, когда кто-то в течение определенного времени отвергает причастие. Лугару родом из Франции – кто бы сомневался, – страны, где в оборотней верили особенно рьяно. История французского суда буквально лопается от записей процессов над вервольфами, не говоря уже о Жеводанском звере, который убил аж восемьдесят человек в 1760-х.
Легенды доколониального Иллинойса гласят, что после первого обращения лугару обречен на сто и одну подобную ночь, в то время как дни его полны печали и болезней. Избавиться от этого приговора можно было единственным способом: кто-то должен был пустить лугару кровь, причем обе стороны обязаны были молчать о произошедшем, пока сто и один день не истекут.
Есть даже каджунская версия, называемая ругару. Ругару живет в заболоченной воде и может превращаться во что-то вроде крокодила. Как и лугару, ругару зачастую становится человек, отвергнутый обществом, часто по религиозным причинам.
Вервольфы предпочитают держаться подальше от аконита, священных артефактов и серебра. Иногда, если вервольфа ранить серебряным ножом, он превращается обратно в человека. Легенды о серебряных пулях, наверное, правдивы, но не все охотники в них верят, и нередко люди ворчат по этому поводу. Я был недавно у Харвеллов, и трое охотников жаловались, что не то пули как-то не так отливали, не то некоторым вервольфам на эти пули плевать с высокой колокольни.
