Это означает, что глава 4 Евангелия Марка будет отрывком, выпадающим на Суккот – восьмидневный праздник, начинающийся на 15-й день месяца тишри. Суккот, праздник урожая, был еврейским Днем Благодарения и приходился на середину – конец октября. (Вы помните, что мы уже рассматривали некоторые подробности этого праздника, когда обсуждали историю входа Иисуса в Иерусалим перед Пасхой.) И какой же рассказ из Евангелия от Марка точно соответствует тому времени года, когда празднуется Суккот? Это притча о сеятеле, который бросил семена в четыре различных вида почвы и в каждом случае получил разный урожай. Притча довольно длинная, и ученики просят объяснить ее, после чего следуют дальнейшие комментарии касательно ее содержания. Притча сопровождается другими и тоже связанными с урожаем рассказами о природе – как, например, притча о человеке, который посадил семя в землю и терпеливо ждал, пока она не принесет плоды; притча о горчичном семени и, наконец, история об Иисусе, демонстрирующем свою власть над силами природы, усмиряя бурю. В длинной четвертой главе есть достаточно материала, чтобы его хватило для чтений на все восемь дней Суккот. И снова мы наблюдаем поразительно тесную связь между евангельским толкованием образа Иисуса и темами этого главного осеннего праздника евреев. Модель проясняется.
Продолжив читать Евангелие от Марка в обратном порядке от Распятия, изначально связанного с Пасхой, мы выясним, что обычно проходила только одна суббота от праздника Суккот до даты следующего большого религиозного торжества в еврейском богослужебном календаре, а именно Йом-Киппура, или Судного дня, который отмечали в 10-й день месяца тишри. Мы уже рассмотрели подробно, как символика этого события была связана с жизнью Иисуса из Назарета. Теперь наша задача – перелистать страницы Евангелия от конца к началу и выяснить, какие именно из историй об Иисусе соответствуют этому торжественному дню покаяния. Если вторая половина главы 3 у Марка приходилась на субботу между Суккот и Йом-Киппуром, то отрывками из Марка, читавшимися на Йом-Киппур, были бы глава 2 и первая половина главы 3. Здесь у нас есть целая серия рассказов, связанных с исцелением и очищением: расслабленный, которого спустили через крышу и который исцелился, услышав слова Иисуса о том, что его грехи прощены (2:1–13); призвание в ученики мытаря Левия и совместная трапеза Иисуса с мытарями и грешниками (2:14–17); учение об искупительной силе поста (2:18–22); споры о соблюдении субботы, а также о том, была ли суббота дана, чтобы обуздать человеческую порочность или же для того, чтобы обогатить человеческую жизнь (2:23–28); исцеление человека с иссохшей рукой в синагоге в день субботний, а также сообщение о ряде других исцелений и актах экзорцизма (3:1–12), и, наконец, призвание Иисусом Двенадцати и поручение им исцелять людей и изгонять демонов (3:13–20). Последний эпизод достигает наивысшей точки в обвинении, что Иисус «вне Себя» – то есть сошел с ума или одержим демоном (3:21–34). Уникальная вещь, объединяющая все эти эпизоды, – то, что они описывают приближение Иисуса к людям, считавшимся нечистыми, чтобы снова вернуть жертве нечистоты прежнюю целостность. Это ли не подлинная суть Йом-Киппура, Судного дня! В те времена ничего не было известно ни о микробах, ни о вирусах как о физической причине болезни; любая болезнь рассматривалась как наказание за грех, а умственная болезнь – еще и как одержимость злым духом. Для такого еврея, как Левий, сама по себе работа на нечистых язычников должна была сделать его ритуально нечистым. Во всех этих случаях Иисус изображается вторгающимся в сферу сил зла, очищая, избавляя и искупая жертв, пойманных в его ловушку. Весть Йом-Киппура – общая тема этих историй, и она вполне соответствует теме данного дня в литургическом году.
Следуя дальше назад к началу еврейского литургического года и минуя Йом-Киппур, мы обнаруживаем, что всего за десять дней до него, в первый день месяца тишри, Левит предписывает празднование Рош ха-Шана, или еврейского нового года (Лев 23:23–25). На этот десятидневный период должны прийтись одно или два субботних чтения из Евангелия от Марка, и, продолжая перелистывать Евангелие назад, мы находим достаточно материала в стихах 16–45 из главы 1, чтобы охватить их. Здесь говорится о призвании первых учеников, о признании личности Иисуса демонами, об исцелениях, совершенных им на родине (в том числе тещи Петра) и о его растущей славе в обществе.
И у нас остается вступительный рассказ Марка (1:1–15), который, если наша теория верна, должен соответствовать празднованию Рош ха-Шана. Еврейский новый год отмечался трубными звуками шофара перед собранием людей, как провозглашение близости Царства Божьего и призыв к людям подготовиться к его скорому наступлению. И что же мы находим во вступительных стихах Марка? Это рассказ об Иоанне Крестителе, человеческом
[57] шофаре, из пустыни призывающем людей подготовиться к приходу Господа и возвещающем о скором явлении того, кто установит Царство Божие. Иоанн собирает вокруг себя людей, которые приходят к нему, чтобы получить крещение в водах реки Иордан в знак покаяния и готовности к близкому Царству. Он описан как предтеча того, кто идет за ним. Лишь для того, чтобы удостовериться, что его читатели понимают, о ком говорит Иоанн, Марк в этом месте своего повествования впервые представляет Иисуса. Он и есть тот, кому предстоит крестить не водой, а Духом Святым. Иисуса крестят, Дух спускается на него, как голубь, а голос с неба объявляет его Мессией, maschiach, Сыном Божиим. Идеальная весть для Рош ха-Шана!
Очевидно, принцип организации, стоящий за Евангелием от Марка, – не память и не история, а изложение рассказов об Иисусе, соответствующих еврейскому литургическому году – тому самому литургическому году, которому следовали и первые ученики Иисуса, бывшие прихожанами синагоги. Когда задумываешься над этим, соответствие оказывается полным, а порядок очевидным. Первое Евангелие было составлено так, чтобы у учеников Иисуса – «последователей Пути» – имелись в запасе истории о нем, которые можно было прочитать в день субботний, даже когда они все еще поклонялись Богу в синагоге.
Почему же текст Марка настолько короче, чем у Матфея и Луки? Марк приводит для учеников истории Иисуса, охватывающие только субботы между Рош ха-Шана и Пасхой – то есть в течение шести с половиной месяцев календарного года. Почему как Матфей, так и Лука испытывали потребность расширить повествование Марка – и оба так и поступили? Чтобы снабдить учеников Иисуса чтениями на весь год. Если эта гипотеза верна, мы должны найти подкрепляющие ее доказательства в двух более поздних Евангелиях. Полагаю, мы можем.
Для начала отметим: Матфей перегружает начало своего Евангелия. Если сравнить, то мы выясним, что начиная с главы 13 Матфей следует за Марком почти неукоснительно. Если перед Матфеем стояла задача заполнить чтениями субботние дни между Пасхой, когда читалась история Воскресения, и Рош ха-Шана в конце сентября, ему нужен был материал на пять с половиной месяцев. Посмотрите, как он решает эту задачу. Если Марк начинает с крещения Иисуса, то Матфей – с длинной генеалогии, которая вместе с рассказом о Рождестве занимает две главы, и переходит к тому, как Иоанн крестил Иисуса, только в главе 3.
