Глава 28
Платье новое я сшила, платье белое…
И была я в платье глупая и смелая.
© Татьяна Маркова «Платье белое»
Юля
Последние дни ноября сдают позиции грядущей зиме и ознаменовываются первым снегом. Да таким красивым, кружевным, лапатым. Собирать лицом и руками — сплошное удовольствие. Со смехом кружусь во дворе после занятий, не спеша входить в дом.
— Чарли, ну что ты застыл, будто маленьким никогда не был? Ты умеешь улыбаться? Хоть что-то способно вызвать у тебя позитивную эмоцию? Прекрати ты молчать! Я знаю, что ты умеешь разговаривать! — никакой реакции, конечно, не следует. — Будешь молчать, опять возьму тебя в кино! И в этот раз не на ужастик, а на слезливую мелодраму! Зал, полный женщин, будет общим воем рыдать и громко причитать о судьбе несчастной героини. Знаешь, как это ощущается? Кошмарно!
Махнув рукой, еще пару минут кружусь под пушистым снегом и забегаю в дом.
Настроение у меня просто прекрасное. Подмывает что-то выкинуть. Как я себя ни уговариваю провести остаток дня за книжкой, не удается усидеть на месте. Нет, не могу я бездельничать, когда изнутри буквально потряхивает.
Нечто подобное происходило, когда я пошла к Саулю в мангальную и впервые его поцеловала. Только тогда я еще сомневалась в своих чувствах и желаниях. Пыталась себя тормозить. Сейчас же во мне утвердились уверенность и смелость.
Я не умею долго скрывать свои эмоции. Мне необходимо их проявлять. В этом, наверное, и есть моя уязвимость. Но я же не могу просто взять и изменить себя. Так не бывает.
Разница между мной и Саульским как раз в том и заключается, что он безграничен в своем самоконтроле. А я хочу, чтобы сорвался! Выказал какие-то чувства. Хочу свести его с ума! Хочу его всего! Чтобы мой был безраздельно. Не только телом, но и душой.
Возможно ли это? Почему нет? Что-то же он ко мне испытывает? Дело уже не просто в похоти. Он волнуется обо мне. Защищает меня ценой всему. Кажется, даже немножко ревнует… Хотя тут, может, я преувеличиваю… Но ему совершенно точно нравится подолгу на меня смотреть, я замечала. И он меня целует… Чаще всего, конечно, с моей инициативы. Но все же…
Ловлю себя на том, что лежу, придерживая на груди раскрытую книгу, и с мечтательной улыбкой расплывчатым взглядом изучаю потолок. Подогреваемая изнутри оголтелыми эмоциями, решаюсь на сумасшедший поступок, который, если оставаться честной, мне и самой трудно понять.
Но я и не хочу этого делать!
Отложив книжку, вскакиваю с кровати и направляюсь в свою старую комнату. От возбуждения у меня кружится голова, и ноги будто над полом носятся. Нахожу нужный компакт-диск и, схватив магнитофон, возвращаюсь в спальню. Все это подготавливаю к работе, вплоть до выбора композиции и установки ее на паузу. Затем принимаю душ. Сушу волосы, чуть подвожу глаза подводкой и тушью. А потом… надеваю белый кружевной комплект белья и… свою фату.
Сейчас, когда я вспоминаю нашу первую ночь, взгляды и действия Саульского… у меня неизменно внутри все жаром охватывает, а жизненно важные органы на этой площадке устраивают яростное гимнастическое соревнование.
Направляясь к окну, парю по спальне, будто та самая перелетная птица. Выглянув во двор, получаю подтверждение своим предположениям. Приехал!
Внутри меня будто кислород заканчивается. Нервные колебания продолжаются, но я вдруг начинаю задыхаться.
Боже…
Занимаю место у магнитофона. Меня качает, будто на ветру. Грудь поднимается на резком глубоком вдохе. Ее распирает, словно парус над морем. Вместе с кислородом кровь насыщается адреналином и смесью гормонов радости.
Дверь в спальню открывается, и входит Саульский. Задерживая дыхание, дожидаюсь, когда он остановит взгляд на мне, и нажимаю кнопку старта на магнитофоне. Тишину со звоном разбивает беспроигрышная эротическая композиция Sam Brown «Stop».
Выражение лица Саульского просто неописуемое. Впервые вижу его удивленным. И, Господи, это бесценно!
Да, милый, со мной жить — это тебе не из ружья по уткам палить.
Мне, на нервах, вдруг становится смешно. Поднимая уголок фаты, прикрываю улыбку и медленно покачиваюсь в такт музыки. Сауль ступает примерно в центр комнаты и, занимая позицию наблюдателя, все еще одним взглядом вопрошает, мол, какого черта?
Я полностью отдаюсь эмоциям. Танцую для него с чувственной растяжкой, напряженными расстановками и выражением откровенного порока.
Ему нравится. Ему нравится. Ему нравится.
Он на миг опускает взгляд, потирает переносицу и, поднимая глаза, начинает приближаться. Мое сердце ускоряет свои сумасшедшие толчки, но, находясь на кураже, я воспринимаю это, как и все прочие фейерверки, что происходят в тот момент в моем организме, с величайшим восторгом.
Сауль подходит совсем близко, но не предпринимает попыток меня коснуться.
— Что ты вытворяешь?
— Встречаю мужа с работы.
Вцепившись в лацканы его пиджака, лащусь всем телом. На резких музыкальных нотах, подаваясь вперед, буквально ударяюсь об него бедрами. Приподнимаюсь на носочки, чтобы коснуться языком крепкой шеи. Заполучив его вкус, с удовольствием распределить его во рту. Поднявшись выше, лизнуть щеку. Пройтись языком по сжатым губам.
Давай, целуй меня.
— Чего добиваешься? — выдыхает с хрипотцой.
— Хочу тебя впечатлить и… расслабить.
— Я впечатлен.
— М-мм… Я чувствую.
— Расслабляй.
— Конечно, дорогой.
Соскальзывая на колени, слышу, как он матерится. Мне и смешно, и очень волнительно одновременно. Схватившись за ремень, поднимаю взгляд, чтобы отыскать его глаза, прежде чем распустить кожаную петлю и расстегнуть брюки.
Музыка стихает. Магнитофон со щелчком выключается.
— Сегодня все будет так, как тебе нравится, — зачем-то сообщаю я с неловким придыханием.
Мне больше не смешно. Я сгораю в огне своих чувств и эмоций. Хочу, чтобы ему было хорошо. Когда Роме хорошо, меня какой-то волшебной инерцией накрывает, даже если он еще не успел меня коснуться.
Выпустив наружу налитую возбуждением плоть, я машинально облизываю губы.
У него есть определенные предпочтения. У меня теперь тоже. Люблю стоять перед ним на коленях. Люблю, когда он придерживает член для меня своей сильной рукой. Люблю, когда шумно и тяжело выдыхает, стоит мне обхватить стальную толщину губами.
— Тебе нравится, когда я жду тебя дома?
Совершенно нелепый вопрос в процессе минета. Но я будто сама себе не принадлежу. Ни разумом, ни сердцем.
Поднимаю глаза, чтобы поймать взгляд Саульского. В нем так мало контроля и так много дикого желания.
