– Мне не нужны друзья. Одной мне лучше.
– Я тебе не верю. Кому захочется одиночества?
– Так как я не совсем человек, меня не волнуют человеческие потребности. Мне не нужны ни любовь, ни дружба.
– Для нечеловека ты очень по-человечески на все реагируешь. Должно быть, умеешь хорошо врать.
Миён спрятала руки в карманы.
– Ложь помогает мне выжить.
– Что ж, тогда хорошо, что мы тут одни. Никто не услышит, если ты вдруг скажешь правду.
Сказать-то легко. Джихун внезапно понял, как сильно он хотел узнать настоящую Миён. У нее столько тайн. Интересно, не они ли не дают ей рассыпаться на части?
– Я начну, – произнес Джихун. – Я не считаю тебя привлекательной.
Лицо Миён исказила гримаса.
– По-моему, ты говорил что-то про правду.
– А это правда. Да, у тебя красивое лицо, но внутри пусто. Ты никого не подпускаешь близко, потому что думаешь, будто все хотят видеть только красивую картинку. Ты – подделка, и это не привлекательно.
– Если люди увидят меня такой, какая я на самом деле, они меня возненавидят.
– Неправда. Я тебя видел.
«И ты очень красивая», – хотелось добавить Джихуну, но он удержался. Ему казалось, что комплименты о внешности Миён не по душе.
– Но ведь не всю меня, – прошептала девушка.
– Я вижу больше, чем ты думаешь, – настойчиво ответил Джихун. – Ты не замечала, как шарахаешься от людей в коридорах? Будь ты хоть человеком, хоть кумихо – когда ты так себя ведешь, люди начинают думать, что ты терпеть их не можешь, и реагируют соответствующе. А что им еще делать, если ты не даешь никому узнать себя получше?
Миён открыла было рот, собираясь вылить на него все свое бешенство, но вместо этого отвернулась.
«Не зашел ли я слишком далеко?» – подумал Джихун. Обычно он говорил все, что придет на ум. Но в этот раз он пожалел о своих словах: под гневом Миён он увидел затаившуюся боль.
– Я думаю, ты лучше, чем тебе кажется, – попытался разъяснить Джихун свою мысль. – Я слышал, что ты выручила Чханвана.
– Просто я ненавижу хулиганов.
– Видишь? Говорю же, ты лучше, чем думаешь.
Миён закатила глаза.
– То, что я даю отпор плохим людям, не значит, что я вдруг стала хорошей.
Джихун шагнул к Миён. Миён отшагнула назад.
Ему хотелось взять ее за плечи и встряхнуть.
– Тогда почему ты спасла меня?
Миён горько рассмеялась.
– А знаешь, что я делала до того, как спасти тебя? Я высосала всю ци из человека!
Джихуна передернуло, но он не сдвинулся с места. Не может же он ошибаться? Он знал, что Миён хорошая, что она не чудовище.
– Высосала ци? Как вампир?
Миён обессиленно вздохнула.
– Я выкачала из него всю энергию. Медленно, как будто усыпила его.
– Я знал, – произнес Джихун.
– Что знал? – нахмурилась девушка.
– Что ты умеешь сострадать, – пояснил парень. – Ты бы не стала разрывать кого-то на части, как, например, того человека, которого полиция нашла.
Миён затихла, и Джихун было подумал, что она уже не ответит, но в конце концов девушка подала голос:
– Нет, это сделала моя мать. Я так не могу.
– Он был плохим? – спросил Джихун. – Тот, чью ци ты забрала?
– Почему ты так думаешь?
– Предположил из твоих слов. – «То, что я даю отпор плохим людям, не значит, что я вдруг стала хорошей».
– Да, он был негодяем. Он навредил невинному человеку.
– Откуда ты…
– Может, о чем-нибудь другом поговорим? – перебила его девушка. – Ты обещал, что мне здесь станет лучше.
– А, да, конечно. – Джихун мысленно выругал себя за назойливость. Он посмотрел на город. – Иногда я представляю, как втыкаю метку в ту часть города, куда хочу поехать. Своеобразная 3D-карта.
– Ага. – Миён, помычав, осмотрела вид и наконец показала на реку. – Хочу туда. На Ханган.
– Хочешь увидеть весь Ханган? – переспросил Джихун.
– Не весь, конечно. Но я бы хотела пройтись по дорожке вдоль реки, может, даже на велосипеде покататься. Или посидеть у воды. Летом, наверное, хорошо.
Джихун обратил внимание на тоску в ее голосе.
– Тебе нравится вода?
– Нет. Я в ужасе от нее, если честно.
– Правда? – удивился парень.
– Да. Всегда боялась. Когда мне было пять, Йена записала меня в бассейн, но я не смогла туда даже зайти. Я поначалу думала, что все из-за моей лисьей половины, но у матери проблем с водой нет. Еще одно доказательство, что я слабее ее.
– Почему ты мне об этом рассказываешь?
– Ты же сказал, что я пустая. Вот, заполняю пустоту.
Джихун кивнул.
– Все мы чего-то боимся.
– А тебя что пугает?
– Лягушки, – мигом ответил он.
– Лягушки? – недоверчиво повторила Миён.
– Они склизкие, а задние ноги у них ненормально сильные. Стремно, – Джихун поежился.
Он добился своего: его ответ разрядил обстановку, и Миён рассмеялась.
Девушка наморщила нос, а глаза ее засияли, как две половинки луны.
– Вот, теперь ты выглядишь привлекательно, – прошептал Джихун.
Она раскрыла было рот, потом закрыла – как будто сначала собиралась что-то произнести, но решила промолчать. Ее глаза тщательно его изучали. Джихун почти слышал, как в голове девушки вращаются шестеренки, пытаясь разобраться в нем.
– Нам пора возвращаться. – Миён направилась обратно к скутеру.
17
Миён сомневалась, стоит ли ей сейчас ехать домой. Новый талисман покоился в кармане, рядом с бусиной. Два секрета, которые она скрывала от матери. Секреты, о которых девушке пока не хотелось думать.
Джихун припарковался за небольшим квадратным домом. В воздухе витал насыщенный запах твенджан ччигэ
[75]. Такое простое блюдо, но не нашлось бы корейца, которого этот запах не успокаивает.
– Где мы? – спросила Миён, слезая со скутера.
Но, прежде чем Джихун успел ответить, раздался голос:
– Джихун-а, ты нашел мне замену?
Парень усмехнулся и обернулся к старушке, сидевшей на деревянном помосте через дорогу:
