25
С того дня Миён стала приносить с собой сменную одежду. Как она и думала, излюбленным снарядом школьников стала еда. Если бы Миён собрала все продукты, которыми ей пачкали одежду, она вполне бы могла накрыть целый праздничный стол на Чхусок
[86].
Ей повезло, что Йена еще не вернулась. По крайней мере, можно было помариноваться в унижении наедине с собой.
После физкультуры Миён направилась в класс. В это время летающих объектов, которые «случайно» выскальзывали из рук, было мучительно больше. И лисицу это особо не волновало бы, не отвлекай ее приставучие духи. Они как будто сговорились с человеческими хулиганами и начинали донимать ее все разом.
А еще Миён не могла забыть слова Нары. Призраки были и до этого. Они преследовали ее, точно несмываемое клеймо позора, с тех пор как она украла их жизни, чтобы продлить свою. Они были ее наказанием.
Прозвенел последний звонок на урок, и Миён поняла, что было ошибкой задерживаться в душе, лишь бы не встречаться с одноклассниками.
Девушка бежала по коридору, когда путь ей преградила чья-то рука. Миён узнала Чун Джэгиля. Под правым глазом у него красовался фингал, и Миён вдруг вспомнила его обеспокоенный взгляд, когда он искал на темной грязной улице своего отца. Кожу закололо чувством вины.
– Уйди с дороги, – в голосе Миён прозвучали стальные нотки. – Я опаздываю.
– Мы все тут опаздываем, – Джэгиль указал на себя и Сехо за своей спиной.
– У меня нет на это времени. – Миён попыталась обойти Джэгиля, но его друг преградил ей дорогу.
– Я слышал, за тобой числится определенная репутация, – рассмеялся Джэгиль. – Вот уж не подумал бы, что в этой школе есть кто-то хуже меня.
Миён снова попыталась протиснуться, но парень оттолкнул ее, и она с глухим звуком врезалась в стену.
«Это тебе за то, что ты сделала с его отцом», – прошептал призрачный голосок, и девушка не поняла – ее это мысли или голос одного из духов.
– Что-то в тебе не так, – Джэгиль протянул руку и придвинулся ближе. Изо рта у него пахло апельсиновым соком и креветочными чипсами. – Как ты умудрилась разбить окно в магазине?
– Я же сказала, убирайся с дороги, – предупредила его Миён. Она буквально чувствовала, как теряет контроль над собой.
– И как же ты меня заставишь? – Джэгиль провел пальцем по ее щеке.
Девушка ударила его по руке.
Глаза Джэгиля вспыхнули, и Миён узнала яростный взгляд потрепанного жизнью человека. Похоже, Джэгиль был ей ближе, чем хотелось бы признавать. В конце концов, они оба шли на поводу своих агрессивных характеров. Джэгиль поднял руку, замахиваясь перед ударом…
И отлетел на несколько метров по керамическим плиткам.
Между ними стояла Сомин, подобно щиту загораживая Миён от ошеломленного мальчишки на полу.
– Сомин, наппын киджибэ!
[87] – закричал Джэгиль. Сехо кинулся к другу.
Дверь одного из кабинетов открылась, и в коридор высунулась голова учителя второклассников.
– Почему вы не на уроке? Кто ваш классный руководитель?
Джэгиль и Сехо мигом сорвались с места. Они порядком уже поднаторели в искусстве убегать.
А вот Сомин с Миён не повезло.
* * *
Дисциплинарный кабинет представлял собой простой квадрат с белыми стенами и полудюжиной парт. Преподаватель усадил девушек в конце кабинета – писать извинительные письма.
Миён глядела на чистый лист перед собой. Она никак не могла собрать в кучку мысли и тыкала ручкой в бумагу, оставляя на ней маленькие черные точки.
– Чтобы защититься от таких хулиганов, как Джэгиль, надо пускать в ход кулаки, – раздался голос Сомин из-за спины. – Эти мальчишки понимают только грубую силу.
«А если постараешься, то можно его и убить», – поддел Миён призрачный голосок.
– Отстань от меня, – сказала Миён пустому листу.
– Что?
– Говорю, не беспокойся обо мне. Это мое личное дело.
– Без проблем, – небрежно ответила Сомин. – Я свои личные дела тоже всегда в общественных коридорах решаю.
Миён все-таки обернулась.
– Он начал первый!
Сомин сидела к ней лицом, верхом на стуле, а под юбкой на ней были надеты спортивные штаны. Она ткнула пальцем в лоб Миён.
– О, а вот и наш боевой дух!
У Сомин было лицо сердечком и озорной наблюдательный взгляд. Раньше Миён таких девчонок за версту обходила.
– А драться-то ты умеешь? – Сомин перевела взгляд на руки лисицы. – Скорее всего, нет. При первом же ударе запястье сломаешь.
– Умею я драться, – пробормотала Миён.
– Не похоже, – с издевкой произнесла Сомин.
– Тебе-то какое дело?
– Никакого. – Сомин скрестила руки. – И в то же время какое. Просто бесит, что Джихун был прав.
– Прошу прощения? – озадаченно переспросила Миён.
– Когда сказал, что я должна была остановить Пэк Хану в туалете. Она над тобой издевалась, но я виновата не меньше. Вот, хочу перед тобой извиниться. – Ее тон был скорее раздраженным, чем раскаивающимся.
Миён пыталась переварить услышанное. Чтобы кто-то перед ней извинялся – это было что-то новенькое.
– Все хорошо, – отмахнулась она от доброты одноклассницы.
– Нет, плохо, – возразила Сомин. – Хана распространяет слухи, и все в них верят – а ты знаешь, какими жестокими могут быть подростки. Я научу тебя драться. Самый эффективный способ, если хочешь, чтобы от тебя все отстали.
– Это не слухи. Я действительно столкнула девочку с моста.
Как хорошо было сказать правду. Сразу стало легче дышать. Может, именно поэтому Джихун никогда не врал.
Сомин окинула Миён оценивающим взглядом.
– Специально?
– Какая разница? – ответила Миён.
– Мне есть разница.
Миён вздохнула:
– Нет.
– Ага, – кивнула Сомин. – Ну, в общем, если хочешь, предложение в силе.
Миён ожидала совсем не этого.
– Почему ты все еще хочешь мне помочь после того, что я только что рассказала?
