– Неужели припозднилась? – спросила я спокойно, будто у меня внутри вовсе не похолодело от ее слов.
– Да, и ты, судя по всему, вовсе не торопилась.
Голос Королевы-Затворницы был твердым и хриплым, как голос взрослой женщины, а не девочки.
Положив руку на рукоять топора, я шагнула к ней. Почувствовала, что Ови прижалась к моему правому боку, а Руна – к левому. Джунипер, едва слышно шепча молитву защиты, встала чуть позади.
Что бы ни случилась дальше, я знала, что спину мне прикрывают Сестры. И станут прикрывать до самого конца.
Такая преданность была редкостью – прекрасной и чистой.
Я сделала еще шаг вперед, и Королева одарила меня быстрой, все понимающей улыбкой.
– Там, за ивами и тростником, меня называют Королева-Затворница, не так ли?
Я кивнула.
– Так оно и есть.
– Здесь меня зовут Элан Вульф.
Королева медленно двинулась ко мне.
Мой взгляд скользнул по ее подданным, стоявшим позади нее.
Они выглядели обычными девушками: милыми, застенчивыми, смелыми, безразличными, грустными, нетерпеливыми, взбудораженными, но у иных в глазах было такое, от чего захотелось бежать назад, в темноту.
Королева-Затворница подошла ко мне вплотную. Безбоязненно положила руки мне на плечи и, встав на цыпочки, зашептала мне прямо в ухо:
– Я давно чувствовала твое приближение. Чувствовала по тому, как на ветру шевелился тростник. Чувствовала по тому, как вода плещется у края моей деревни. Чувствовала, глядя на изгиб Луны и мерцающую линию горизонта.
Я думала, что почувствую отвращение от близости Королевы-Затворницы. Или даже страх. Но ее дыхание давало мне… силу.
Болотная королева была такой живой. Более живой, чем все те, кого я встречала прежде.
Элан Вульф отстранилась от меня и отступила на шаг.
– Как тебя зовут?
– Фрей.
– Фрей, ты пришла, чтобы присоединиться к нам? Стать Ивой, как и другие девушки? Готова ли ты оставить позади прежнюю жизнь, готова ли, повинуясь моему приказу, следовать за тростниковыми сестрами, куда бы нас ни вел наш путь мести?
– Да, – солгала я. – Готова. Желаю того всем сердцем.
– А веришь ли ты в богиню Фен? – Голос болотной королевы, став громче, эхом разнесся по деревушке.
Краем глаза я увидела, что пламя в ближайшей жаровне взвилось вверх, словно в ответ на ее вопрос.
– Да, – заверила ее я.
– А веришь ли ты, что болотная магия – это единственная добрая и чистая магия, а все остальные магии – темные и злые?
За ее спиной в ожидании моего ответа замерли девочки-тростинки.
Я колебалась.
Уж больно вопрос Элан был похож на тот, что задала мне при первой нашей встрече Матушка Хаш. А потом она заявила, что Королеву-Затворницу необходимо убить.
Похоже, я что-то упустила. Что-то весьма и весьма значимое.
Морская магия…
Болотная магия…
Матушка Хаш сообщила мне, что речь идет о борьбе света со тьмой, и так, возможно, оно и было.
Словно луч солнца, пронзающий темное облако, мозг мой пронзила догадка.
Одна ведьма пытается тайно моими руками убить другую!
Но ведь именно так в эпоху Солнца, когда Ворслендом правили свирепые женщины-ярлы, и началась война ведьм – одна ведьма подослала к другой убийцу, покушение провалилось, и вторая ведьма подослала своего убийцу к первой, а дальше последовали бесконечные битвы!
О Потерянных Годах, когда бушевали те Великие Войны Ведьм, говорится во многих древних песнях и сагах. Из них нам известно и о трагедии Дев в башне, и о битве между Красными и Белыми, и о резне Ведьм Мха на Западных Холмах. Войны тогда бушевали беспрестанно год за годом, и одна ведьма, в конце концов, все же одолела другую, но было убито множество людей, множество деревень разорено или даже сожжено дотла… А еще в сагах и песнях говорилось о беспрестанных штормах, и о грохочущих морях, и о кроваво-красных небесах, и даже о воскрешениях… Да, то были великолепные и ужасные истории.
И, похоже, ведьмы уже вступили в битву меж собой, а я волею судеб угодила в самую гущу событий!
– Мне ничего не известно о Болотной магии, – наконец сказала я, не обращая внимания на прилив крови к сердцу. – Но мы пришли сюда учиться.
Элан Вульф коротко кивнула и перевела взгляд на наши черные плащи милосердия.
– У нас здесь много таких, как вы. Все они устали от скитаний и от того, что с ними обращаются, как с преступниками. Здесь к ним относятся как к истинным людям Ворса. Здесь их ценят. – Королева-Затворница указала рукой на костры. – Следуйте за мной к свету, Сестры Последнего Милосердия.
Что нам еще оставалось?
Мы последовали за Элан в огненное кольцо на поляне, и там на меня снизу вверх посмотрел темноволосый пленник. Глаза у него были темно-карие и испуганные. По обе стороны от него стояли девушки с обнаженными кинжалами.
– Пожалуйста, – прошептал он. – Пожалуйста.
Это было все, что он промолвил, и этого было достаточно.
Я закрыла глаза…
Я могла бы рискнуть всем ради его освобождения. Могла бы броситься на королеву с ножом и перерезать ей горло от уха до уха прежде, чем та сделает следующий вдох. Да, могла бы, и катись в Хель вся болотная магия и Война Ведьм.
Я открыла глаза.
Их было вдесятеро больше, и платой за мое безрассудство, несомненно, станет не только моя жизнь, но и жизни всех моих сестер.
Проходя мимо, я наклонилась и легонько коснулась плеча пленника пальцами. Он глаз не поднял.
Элан Вульф остановилась у последнего костра. Она подняла тонкую руку и указала на темную груду в углу поляны рядом с большим огородом.
– Бросьте свои плащи в кучу, девочки. С прежней жизнью наконец покончено. Так примите же сердцем и душой богиню Фен и оставьте позади торговлю смертью.
Я подошла к куче. Из огорода пахло свежевспаханной землей, и я глубоко вздохнула. Приятный запах после тяжелого воздуха сырого болота. Я расстегнула такой привычный и такой ненавистный черный плащ Сестры Последнего Милосердия и бросила его в кучу поверх других.
Следующей шла Руна, за ней Ови, а последней – Джунипер. Она сбросила с плеч плащ, и…
И по спине ее рассыпались бледно-зеленые кудри.
Стоявшая рядом ивовая девушка зашипела. Потом еще одна. И еще.
Девушки принялись бормотать нараспев: Морская Ведьма, Морская Ведьма, поймать ее, схватить ее, искромсать ее, утопить ее, сжечь ее…
Я встала перед Джунипер, и примеру моему последовала Ови, а потом и Руна. Мы вытащили кинжалы и встали в первую боевую стойку Седьмой Степени.
