– Ты сердишься, что не спросила тебя? Я не знала, получится ли, ведь мы отходим от Мерроу все дальше и дальше.
– Нет, Джунипер, ты все сделала верно. Матушке Хаш нужно знать.
Джунипер кивнула; в серых глазах вспыхнула тревога.
– Как думаешь, что если война ведьм все-таки вернется в Ворсленд?
В ту же секунду на верхней ветви сосны закаркал ворон, и обе мы подняли глаза. Я снова посмотрела на Джунипер.
– Мир будет меняться. Тригв говорит, что время движется как вперед, так и назад, и что век саг будет расцветать и угасать, точно восход и закат.
Джунипер взяла меня за руку, и пальцы наши переплелись.
– Руна права. Морские Ведьмы ведут затворнический образ жизни и слишком замкнуты. Война и этому положит конец. А к худшему или лучшему – знать не дано.
* * *
Совсем скоро Лейф и Вайтал прознали об умении Руны стрелять из лука. Нельзя было не заметить тоскливые взоры, что бросала она на лук Вайтала. На вторую ночь Квиксы просили ее пойти на охоту, и она вернулась через час с двумя белоснежными кроликами в руках. Руна смеялась и не переставая шутила.
Такой счастливой я не видала ее со времен соревнований с Аарном, и радость ее грела мне душу.
Ови, Джунипер и я продолжали тренироваться над Седьмой Ступенью возле костра, пока Руна мастерила лук из сосновых веток. Руна и Квиксы поочередно стреляли из лука Вайтала, но не теряли-таки надежду пробежаться по Ночному Рынку. До ушей моих донесся голос Руны: она говорила Лейфу, что вновь вернется к торговле смертью, чтобы заработать денег на собственный лук. И голос ее был серьезным.
Руна ненавидела работу Дарующих Милосердие не меньше остальных, посему слова ее значили многое.
Каждый вечер мы рассказывали истории, пили вайт да охотились. Мы смеялись, ели, пили, говорили обо всем и просто молчали. Тригв рассказывал чудны́е мифы, что прочел в книгах, а Квиксы поведали о Великой Охоте. Джунипер излагала истории о Морских Ведьмах и богине Джут. Сама я попыталась вспомнить легенды, которые Сигги поведала мне в холодные зимние ночи, когда нас было двое – сказки об одинокой девушке из «Саги Замершей Крови» и о храбрости во время Войны Воронов в «Море и Пепле».
Но я не говорила о сказаниях из «Хроник Ведьмовских Войн», как и любой из нас.
Только Ови и Руна не пустились в рассказы. Ови говорила редко, а Руна… – это Руна.
Пусть с Квиксами мы мало знакомы, но убийство Ив сплотило нас, и нам было вместе легко и непринужденно.
Теперь Джунипер спала рядом с Вайталом, и я частенько видела их тихо шепчущимися возле огня или стоящими плечом к плечу в молитве звездам.
На пятую ночь мирное и беззаботное настроение сменилось тоской, думами. Каждый, казалось, двигался медленнее, сутулил плечи, пока собирал хворост.
Никто не говорил об этом, но все мы знали, что близится перекресток. Недавно мы прошли деревушку Велкин, и скоро пути наши разойдутся – одна тропа поведет в сторону Цветущей долины Голубого Ви и Залу Пиршеств ярла Рота, другая – на север, к Нильсу, Скальским горам и Зеленому Дикому Лесу.
Руна, Ови и я отыскали нашу Морскую Ведьму во время вечерних молитв. Нашли ее под древним можжевеловым деревом и гроздьями темных ягод, свисавшими над ее головой.
Я схватила пригоршню ягод и принялась перекатывать их между ладоней, и заструился резкий, землистый запах.
– Куда пойдем? На север с Квиксами или же на запад до Голубого Ви?
Все молчали. Никому из нас решение не дастся легко.
Я закрыла глаза, слушая у костра тихие голоса Квиксов, занятых приготовлением пищи. Слушала ветер, что завывал меж верхушками сосен. Слушала ритмичное биение сердца.
Повернулась к Руне.
– Ты желаешь последовать за Квиксами, и это ясно, как летний день.
Она кивнула.
– Никогда еще нам не было так хорошо, как сейчас. Так давайте последуем за Вайталом и Лейфом и перезимуем в Бесконечном лесу. Будем охотиться, станем свободными… И ни одно мирское зло нас более не коснется.
Я повернулась к Джунипер.
– Сделай и ты свой выбор, Сестра.
Джунипер поджала губы, дунула через правое плечо.
– Матушка Хаш не раскрыла бы секрет великана, если бы не верила в успех. Мы нужны народу Голубого Ви, так будем верны нашим намерениями и двинемся на запад.
Я кивнула.
– Каков твой вердикт, Ови?
Взгляды наши встретились.
– Ежели нам не понравится место или мы поймем, что не одолеть нам Зверя, покинем те места. Но если же сможем помочь ярлу Роту в битве, тогда обязаны встретиться с чудищем. Совершим правое дело. Совершим героический подвиг, как во времена саг. Сердца Сестер Последнего Милосердия бьются столь же сильно, как сердце любого ворского воина.
Речь Ови взбудоражила мой разум, и мне захотелось поднять топор, закинуть голову и кричать «хелтар» в ночное небо.
Джунипер изобразила знак доблести, а затем шагнула вперед.
– Один голос за Квиксов и два за Голубой Ви. Твой черед, Фрей?
Я не сводила глаз с Морской Ведьмы.
– Ови права. Мы должны убить Зверя. Таков выбор героев, посему я выбираю путь на запад к Голубому Ви.
* * *
Позднее я стояла в тени подле Тригва, и оба мы глядели, как Руна сосредоточенно расщепляла ножом гусиные перья и ловко крепила их к стрелам.
Она приняла решение с молчанием и изяществом, хотя страдать будет сильнее всех нас.
Руна повстречалась нам с Сигги три года назад. Она отыскала нас в южной деревушке Гайда и наняла для убийства. Но лишь дойдя до одинокого перекрестка возле реки Черного Ножа, мы обнаружили, что смерти желала сама Руна.
Самоубийство редко случалось в Ворсленде, но ни старые законы, ни новые не препятствовали сему. За несколько лет Сигги совершила дюжину их. Хотя позже я узнала, что никогда столь молодые к ней не обращались.
Припомнила я, что Руна выглядела очень красивой и очень высокой, и лицо ее в свете угасающего солнца было торжественным, решительным.
Она посмотрела на меня, потом на Сигги.
– Умеете стрелять из лука? Хочу, чтобы стрела пронзила мое сердце.
В ту пору я была ученицей, и не было у меня плаща, поэтому лук у Руны приняла Сигги. Она прицелилась, натянула тетиву… но вдруг опустила. Сигги вернула оружие Руне и осмотрела темноволосую девушку с ног до головы, после чего улыбнулась.
– Не будет сегодня убийств. Ты пойдешь с нами и выучишься торговле смертью. У нас мало что есть, но мы есть друг у друга.
Руна только один раз кивнула, и на этом все решилось.
Позже она сожгла лук.
Бросила его в огонь, и мы никогда более не возвращались к той истории.
