Она говорила на совершенном ворсском, но без акцента Голубого Ви. Говор ее был свеж, с оттенком морозца.
Логафелл перевела взгляд на мою перевязанную руку.
– Пальцев лишилась?
– Всего парочки.
– Нет у меня больше волков?
Я кивнула.
– Жалость какая. Вырастила их со щенячества. Малыш Торви, конечно, был любимчиком, но все Великанские Волки служили мне верно. Надеялась однажды забрать их домой, вернуться на север и освободить на Ледяных равнинах.
Логафелл глубоко вздохнула, поднялась на ноги.
Она была гигантской. Точно холм, точно дерево или же гора.
– Явились вы, чтобы убить знаменитого Зверя Голубого Ви, Ночного Хищника, Йотуна… Много интересного поведал мой народ за все времена. И что же теперь думаете? Теперь, когда узрели мой дом и меня?
– Ты прекрасна.
Она рассмеялась, и ее смех оказался приятным – раскатистым, словно гром, мягким, как морось.
– Легко не бывает ни в сражениях, ни в геройстве, ни в славе.
Я вытянула шею, задрала голову выше, выше, еще выше. Встретила наконец ее взгляд.
– Легко никогда не бывает.
Логафелл кивнула, и ее белокурые волосы заструились по плечам, будто шелк.
– Раз, девочка, ты желаешь моей смерти, пора приступать.
Я опустила подбородок, глянула на Руну, затем на Ови. Разом расстегнули они плащи милосердия, и те упали на землю.
Мы готовы.
Руна выдернула толстую веревку из мешка, бросила второй конец Ови, и та ловко поймала его в воздухе и натянула потуже. Обе бросились бежать прямиком к ногам-стволам Логафелл.
Великан двинулась на нас, размахивая ручищами, и мне, чтобы не попасть под удар, пришлось отпрыгнуть к дальней стене. Там, заклинив топор в узкую расщелину, я подтянулась на одной руке на уступ.
И оглянулась.
Руна и Ови устремились через пещеру, уворачиваясь от гигантских кулаков, обвили веревку вокруг ног Зверя один раз, а затем и дважды…
Логафелл сделала шаг вперед, споткнулась.
Если упадет, мы сходу ее хватим.
Я вытащила топор и подняла повыше.
Руна обвила конец веревки вокруг талии и вскрикнула, когда та впилась в плоть. Ови накинула другой конец на плечи, и обе начали шагать в разные стороны, натягивая веревку, жесткую, как тетива в луке Руны.
Логафелл качнула головой, дернула плечами, и Руна и Ови закричали от боли.
Не удержать им Зверя.
– Давай, Фрей, – вопила Ови.
Я бросила топор, побежала через уступ и, согнув колени, прыгнула…
И приземлилась на спину Логафелл, вцепившись пальцами в ее волосы.
Она взвыла.
Логафелл корчилась, крутилась, а затем и вовсе поволокла Руну и Ови по полу пещеры. Я обхватила ногами ее спину и держалась, держалась…
Логафелл вновь взвыла, выгнулась…
Я так и полетела. И грохнулась о землю. Тяжело грохнулась.
Не могла пошевелиться. Дышать не могла.
Открыла глаза…
Увидела восстающую надо мной тень…
Тень ноги. Ноги Логафелл.
– Фрей.
Руна отпустила веревку и натянула тетиву. Стрела пронзила нежную лодыжку Зверя.
Логафелл завопила и одним движением руки бросила Руну в стену возле гобелена.
Я замахнулась и стукнула кулаком себе в грудь, один раз, дважды. Дыхание вернулось в приступе боли.
– Руна, – выдавила я.
Но Сестра не двигалась.
– Руна.
Пещера, казалось, окуталась дымкой, будто голубой туман в очередной раз настиг нас. Руки покалывало, тело обмякло.
Я теряла сознание.
– Закончи, – кричала Ови. – Закончи битву, Фрей.
Я моргнула, повернула голову. Ови схватила конец веревки, который выронила Руна, и, заливаясь потом и бранясь, пыталась удержать оба конца. Логафелл замахнулась кулачищами-валунами, отчего ветер в пещере засвистел, словно дул с моря, а не от Звериного взмаха.
Я поднялась на ноги, наклонилась, залила пол рвотой. Вытерла рот и посмотрела туда, где лежало скрученное тело Руны – голова смотрела в одну сторону, ноги – в другую.
Ови выкрикнула мое имя, и я обернулась. Логафелл, таща за собой Ови, направлялась в дальний угол пещеры.
Кончай с ней, Фрей.
Я бросилась к стене, полезла наверх, ударяясь, царапая кожу, карабкаясь по выступам. Ближе… еще чуть ближе…
И тогда прыгнула.
В воздухе, словно птица, размахивала руками.
Разжала кулаки…
И уцепилась за тунику Логафелл. Сжала пальцы правой руки, да покрепче – так, что костяшки побелели. Кожа Зверя под моей рукой оказалась твердой, точно камень. Я карабкалась наверх, медленно, ставя пятки на позвонки гиганта.
Она вертелась и крутилась, пыталась бросить меня со спины. Но я крепко держалась.
Затем потянулась…
Еще чуть-чуть…
Еще…
Задрала голову и тогда увидела… Мягкое место у основания шеи, как и говорила Матушка Хаш. Полупрозрачная плоть размером с кулак с синим скоплением вен, что пульсировали изнутри.
Вот она – щель в доспехах чудища.
Подо мной Ови изо всех сил напрягалась. Лицо ее покраснело, градом капал пот.
– Скорее, Фрей.
Раненой рукой я потянулась к ножу и сжала его в кулаке… Больно… Хель, как же больно…
Логафелл схватила один из концов веревки…
Дернула…
Ови полетела.
И ударилась о стену возле кучи с шерстью. А затем замерла.
Я вцепилась в спину Логафелл и взвыла так же, как она взвыла, и ее волки выли.
Мой голос разнесся среди пещерных стен.
Я приподнялась… медленно, медленно, с дрожащими мышцами. Начала тянуться… выше, выше… еще на дюйм… Почти, почти дотянулась…
– Разве ты не хочешь знать причину деяний моих, Сестра Милосердия?
Слова Логафелл эхом отразились от стен пещеры.
Я замерла.
– Прежде чем вонзишь в меня иглу свою, дай поведать, что это все не просто жестокость и не дикий разгул безумного зверя. – Она перестала корчиться и извиваться. Она остановилась. Стихла, как мертвая.
С чего вдруг?
Я почувствовала, как глубоко она дышит, как высоко поднимаются ребра. Она знала. Знала, что я приставила кинжал к ее шее. Знала, что скоро умрет.
