Индиго направится на север к Квиксам и к нашим друзьям, Лейфу и Вайталу.
Джунипер наконец-то вернется домой, к Морским Ведьмам.
В то утро, пока Джунипер не села в лодку Рота и не отправилась к берегам Мерроу, мы заключили друг друга в крепкие объятия. Путешествие ей предстояло легкое, намного легче, чем наше странствие через Болото Красных Ив.
– Буду навещать вас во снах, – обещала она. – Расстаемся мы лишь телами, но не душами.
Я крепче прижала к себе Морскую Ведьму, и ее кудри легли мне на шею, нежно, как лепестки розы.
Джунипер вскоре отстранилась и заглянула в глаза.
– Жила на свете Морская Ведьма, и была она мистиком. Странствовала по Фрему, проповедуя о равновесии, да жила в гармонии с землей. В конце каждой проповеди она протягивала руки ладонями вниз и твердила: «Все хорошо будет, все хорошо будет. Что бы ни случилось, все будет хорошо». Все будет хорошо, Фрей. Я буду являться во снах.
Я отпустила Джунипер.
А она сложила ладони, дунула через правое плечо.
– Скоро увидимся, Фрей.
Частенько я думала, что потерять жизнь легче, чем моих Сестер.
Но я отпустила ее, как отпустила Руну.
Я выдержала.
Все хорошо будет.
Все хорошо будет.
Что бы ни встретилось на пути моем…
Все будет хорошо.
Эпилог
В порту Голубого Ви мы оплатили переправу на иберском торговом корабле и направились вниз к побережью. Насколько же монеты облегчают страннику жизнь!
Я стояла на деревянной палубе и думала о многом, пока морской ветер игриво трепал серебряные волосы. Думала о Королеве-Затворнице и Матушке Хаш. Думала о тех, кто вошел в мою жизнь с того момента, как я бросила торговать смертью: о Гунхильд и Уоррике, Вайтале и Лейфе. Думала о пальцах, которых лишилась. Думала о Роте и боли, что он оставил в моем сердце.
О Руне думала.
На последнем этапе нашего путешествия, чтобы добраться из Дельфи до Сантора, мы сели на прекрасный корабль в красно-белую полоску.
Сантор. Остров Ибер, где находилась школа Целителей Орейт, также известный как Иберский Институт Врачевания или Зал Зелий.
Мы провели нашу первую ночь в одном из постоялых дворов рядом с портом. Постоялые дворы Ибера отличались от мрачных заведений с низкими потолками и грязными полами. Это были громадные каменные здания с бассейнами с прохладной водой, изысканной плиткой и круглыми отверстиями в крыше, чтобы пропускать дневной свет.
Люди Сантора не спали в кроватях, но нежились в подвешенных к потолку гамаках. Мне посчастливилось, и спала я в комнате с голубой плиткой, как дитя в объятиях матери.
Джунипер явилась во сне в первую же ночь, как будто знала, что мы наконец достигли острова. Как и обычно, на ней были зеленые одеяния Морской Ведьмы, и сидела она под Опаленным Древом.
Я учуяла ароматы соли, древесного дыма и сосновой смолы.
Она рассказала о многом. Сказала, что Саша и Аарн счастливы и здоровы, и что она убедила Матушку Хаш выучить Аарна морским молитвам.
Сказала, что явилась во сны к Вайталу и узнала, что Квиксы далеко забрели в Зеленый Дикий Лес, где жили средь деревьев и лакомились гигантскими снежными зайцами.
Поведала о Королеве-Затворнице – о слухах, что разлетелись по всему Ворсленду. Дескать, она воскресла и собирала армию среди Свино-Людей на Кабаньих островах.
Сказала, что в ответ Матушка Хаш обучает Морских Ведьм искусству войны.
Пробудилась я резко за несколько часов до рассвета.
* * *
В самой середине февраля, в месяц бесконечной тьмы, холода и снега, Тригв, Ови и я шли по узким каменным переулкам, не чувствуя холода.
Здания на Санторе казались приземистыми, тяжелыми, но окрашены были в белый и серо-голубой, отчего делались похожими на воздушные облака.
Белые и синие дома, соседствуя с оливковыми деревьями, тянулись на самую вершину холма к открытой равнине, что простиралась на другую сторону острова.
Оливковые деревья росли повсюду, во дворах и на улице. Я вспомнила оливковое масло, которое отведала у Морских Ведьм, и тотчас заулыбалась. Проходя мимо, сорвала зеленую ягоду и отправила в рот, но на вкус та оказалась горькой, и я выплюнула ее на землю и выругалась. Услышав брань, местная бабка покачала головой и рассмеялась.
– Нет, не надо, – проговорила она на ломаном ворском.
Сантор хоть и являлся портовым городом, и говорили здесь на многих языках, местные же владели лишь диалектами иберского. За время путешествия я выучила несколько слов, но для общения будет маловато.
– Есть нельзя. Только масло. – Из дома с голубой крышей женщина вынесла кувшин и налила зелено-золотую жидкость в крошечную чашку, прежде чем дать мне отпить.
– Видишь? – спросила она, когда я отведала масла.
Я вытерла губы тыльной стороной ладони и улыбнулась, кивнув в знак благодарности.
Люди Сантора отличались дружелюбностью и гостеприимством. Да и как иначе, ежели солнце никогда не обходило их стороной? Пока мы шли, я поднимала к небу лицо, купаясь в солнечных лучах.
В конце концов мы нашли путь на шумный рынок, и я купила инжир, соленый белый сыр и вкусные лепешки с травами и оливковым маслом. Фермеры глазели на трехпалую руку, когда я потянулась за монетами, но вопросов не задавали.
Тригв, Ови и я стояли плечом к плечу у моря и ели, медленно жуя, мирно поглядывая на воду. Океан в Санторе не был похож на наше серое, капризное, страстное море. Голубое оно было и спокойное. Голубое, точно небо.
Мы нашли портного и сменили шерстяные туники на струящиеся шелковые одежды, теперь не отличаясь от жителей острова. Ткань оказалась мягкой, прохладной.
Тригв приобрел в придачу несколько красных льняных халатов – традиционный наряд учеников Сантора. Он проучится в школе годик-другой, если преуспеет в мастерстве и пожелает получить специальность. Возможно, мы могли бы поселиться в одном из прохладных, плиточных домиков на холме. Ови и я могли бы зарабатывать деньги, собирая оливки и рыбача, и, поскольку тут не было зимы, не переживать из-за недостатка еды. Яркие, сочные плоды росли здесь круглогодично. Жизнь наша стала бы приятной.
Я вспомнила вдруг о женщине в черном шелке, ее мрачных чертах и изысканном платье. Как одиноко ей, наверное, было в лесу.
Вынула из мешка прядь ее волос и сжала в кулаке.
– Однажды вернемся в Ворсленд, сразимся в ведьмовской войне.
– Так и сделаем. – Ови коснулась руки моей. – Но не сейчас.
Тригв только взглянул на меня и улыбнулся.
– Негоже думать о мрачных вещах в столь прекрасном месте и в такой чудесный день. Позволь себе счастье, Фрей.
