То, что у нее была другая жизнь, о которой Алекс ничего не
знала, потрясло ее. Невероятно, но у каждого человека, оказывается, есть
скрытая и очень важная тайна, о которой никто ничего не знает. Точно так же,
как никто на работе не знал о предстоящей Алекс биопсии и о возможной операции.
— Знаете, сегодня утром я, по-моему, нагрубила одной
женщине из вашей группы поддержки. Элис… не помню, как дальше, —
извиняющимся тоном продолжала Алекс, заставив Лиз улыбнуться.
— Эйрес. Она к этому привыкла. Может быть, и вы
когда-нибудь будете делать что-нибудь подобное. Многим людям это очень нужно.
— Спасибо вам, Лиз, — сказала Алекс, делая ударение
на каждом слове.
— Можно мне прийти завтра? Может быть, во время ленча?
— Конечно, я буду очень рада. Только не говорите никому
на работе. Я не хочу, чтобы кто-либо знал об этом. Правда, со временем мне
придется сказать Мэттью — может быть, после того, как начнется химиотерапия.
— Это ваше дело. Я никому ничего не скажу. —
Обнявшись еще раз, они расстались. Когда Алекс ложилась спать, она чувствовала
себя намного лучше и гораздо спокойнее. Лежа в постели и размышляя обо всем,
что произошло, она решила позвонить Сэму и сказать ему, как она его любит.
Но к телефону очень долго никто не подходил, пока наконец
трубку не взяла Кармен. Было уже десять часов, и ее голос был сонным.
— Простите меня, Кармен. Мистер Паркер дома? —
Секунду поколебавшись и подавив зевок, Кармен сказала, что дверь спальни
открыта, и свет там не горит.
— Нет, миссис Паркер. Его нет. Как ваши дела?
— Все в порядке, — несколько более уверенным
тоном, чем днем, сказала Алекс. — Он что, в кино пошел?
— Я не знаю. Он ушел сразу после обеда. Но он не ел
вместе с Аннабел, так что, возможно, он куда-то пошел с друзьями. Он мне ничего
не сказал и, наверное, забыл оставить номер телефона.
Обычно именно Алекс вспоминала о том, что нужно оставить
телефон того места, куда они шли вечером.
Интересно, куда это отправился Сэм. Наверное, его так
расстроил их разговор в больнице, что он пошел в ресторан или прогуляться. Он
делал это иногда, если у него было плохое настроение, — чтобы разобраться
со своими проблемами, Сэму иногда требовалось побыть в одиночестве.
— Ладно, скажите ему, что я звонила, — сказала
Алекс и, поколебавшись, добавила:
— И скажите, что я его люблю. А утром поцелуйте за меня
Аннабел.
— Хорошо, миссис Паркер. Спокойной ночи… и храни Вас
Господь.
— И вас, Кармен. Спасибо.
Она не могла с уверенностью сказать, что Он хранит ее в
последнее время, но по крайней мере она была жива, а через три дня она уже
вернется домой к своей дочери. Пройдет всего три недели, и начнется серьезная
битва. Но после разговора с Лиз она была настроена на то, чтобы выиграть ее.
Алекс долго не могла уснуть в этот вечер, сидя на больничной
кровати. Она думала о Лиз, о Сэме, об Аннабел и обо всем хорошем, что было у
нее в жизни, пытаясь сосредоточиться на том, чтобы выиграть бой…Аннабел, думала
она, погружаясь наконец в сон после укола… Аннабел… Сэм… Аннабел… Она
вспомнила, как держала свою девочку на руках и кормила ее грудью.
Глава 8
Вернувшись из больницы, Сэм не успел сесть за стол вместе с
Аннабел, как зазвонил телефон. Это был Саймон. Он приглашал его на обед вместе
с какими-то клиентами из Лондона. Сэм сказал, что только что сел обедать вместе
со своей дочерью.
— Ну тогда отложи ложку, парень. Это нужные люди, Сэм.
Они тебе понравятся. Я думаю, что они нам очень пригодятся.
Они представляют самые крупные ткацкие фабрики в Англии и
собираются здесь вкладывать свои деньги. Это хорошие ребята, ты обязательно
должен с ними встретиться. И потом, я взял с собой Дафну.
Интересно, что бы это значило? Сэм не понимал намерений
Саймона и попытался возражать. Час перепалки с Алекс вымотал его. Но у него
было настолько поганое настроение, что перспектива сидеть дома в одиночестве
после того, как Аннабел ляжет спать, его совершенно не привлекала.
— На самом деле я не могу.
— Чепуха, — настаивал Саймон. — Ведь твоя
жена уехала?
Поцелуй свою крошку и иди к нам. Мы встречаемся в «Ле Кирк»
в восемь. Дафна нашла в центре какую-то приличную дискотеку и хочет затащить их
потанцевать. Ты же знаешь этих британцев, их обязательно нужно куда-нибудь
пригласить, когда делаешь с ними дела, а то они подумают, что их обманывают.
Они еще хуже итальянцев, потому что помирают с тоски в своей
Англии. Ладно, парень, перестань ныть. Мы ждем тебя в восемь. Заметано?
— Заметано. Я приеду. Может быть, я минут на пять
опоздаю, но я приду.
Сэму хотелось уложить Аннабел и прочитать ей сказку.
Вернувшись на кухню, он просидел с ней до того момента,
когда надо было ложиться спать. Потом он в который раз прочитал ей «Спокойной
ночи, луна», выключил свет, оставив только ночник, вернулся к себе в спальню,
побрился, сменил рубашку и подумал об Алекс. Последние два дня были крайне
тяжелыми для обоих, и Сэм задумался над тем, как трудно им будет, когда в
пятницу она вернется домой. Она придавала слишком большое значение операции и
потере груди. И он признавался себе в том, что боится всего этого гораздо
больше, чем предполагал. Но кому будет не страшно смотреть на отрезанную грудь?
Как ни крути, картина складывалась унылая. Сэму, разумеется, не хотелось
говорить об этом Алекс.
Если бы она на него не давила! Он вспомнил о том, как его
мать перед смертью все время просила его говорить ей, что он ее любит. Закрыв
глаза, он попытался изгнать из памяти этот настойчивый голос. Алекс. Теперь
Алекс.
Причесавшись, умывшись и побрызгав на лицо одеколоном, Сэм
удовлетворенно осмотрел себя в зеркале. В темно-сером костюме и белой рубашке
он выглядел потрясающе.
При взгляде на него любой мог бы понять, что перед ним один
из самых преуспевающих бизнесменов Нью-Йорка.
Когда он входил в «Ле Кирк», все посетители, как обычно,
смотрели ему вслед. Большинство из них знали, кто он, читали о нем в газетах, а
остальные спрашивали себя, кто это, особенно женщины. Сэм привык к этому и
совершенно не обращал внимания на то впечатление, которое он производил на
людей. Алекс обычно подшучивала над этим. Она всегда говорила, что его
привлекает легкий успех у женщин. Вспомнив об этом по пути к заказанному
столику, он улыбнулся. Но эта улыбка относилась к той Алекс, которую он знал
раньше, а не к озлобленной женщине в больничной палате.
— Как хорошо, что ты пришел, Сэм! — Саймон даже
встал, чтобы приветствовать своего коллегу, и представил его всем сидевшим за
столом — четырем англичанам и трем американским девушкам. Две из них были
модели, одна актриса, и все три были прехорошенькими. Была здесь и Дафна, так
что без эскорта оказались только Сэм и Саймон. В маленьком ресторане их шумная
группа весьма выделялась. Несмотря на производимый ими шум, Сэму удалось
завести очень толковый разговор с одним из англичан. По другую руку от него сидела
Дафна, беседовавшая с моделью. После десерта, когда изрядно выпившие гости
наконец-то перешли к ничего не значащей болтовне, Сэм и Дафна смогли
поговорить.
