Догадка Хуабэя оказалась правильной? Помещение, в котором они оказались, было камерой воздушного шлюза для перехода из зоны с атмосферой в зону без воздуха. Внутри этого огромного цилиндра был вакуум.
Группа вошла через дверь, которая закрылась за ними, и они остались в полной темноте. Зажегся свет на шлемах нескольких человек, посылая слабые лучи в пустоту. Хуабэя охватило ощущение дежавю, и он вздрогнул от ужаса.
– Идите вперед, – каркнул голос Дэн Яна в наушниках Хуабэя. Фонарь на его шлеме осветил узкий мостик впереди, не больше трех футов шириной. Его дальний конец тонул в темноте, поэтому он не видел, какой он длины. Под мостиком была черная пустота. Хуабэй пошел вперед на дрожащих ногах. Тяжелые ботинки его герметичного скафандра гремели о металлическую поверхность моста. Он прошел по мосту несколько ярдов и повернул голову, чтобы посмотреть, идет ли кто-нибудь вслед за ним, как только он это сделал, все фонари на шлемах внезапно выключились и все погрузилось в темноту. Через несколько секунд голубой свет начал разгораться под узким мостом. Хуабэй посмотрел назад и увидел, что он на мосту один, все остальные собрались у его начала, и все они смотрели на него. Освещенные снизу голубым светом, они были похожи на привидения. Крепко вцепившись в перила моста, Хуабэй посмотрел вниз, и от того, что он увидел, кровь застыла у него в жилах.
Он стоял над глубоким колодцем.
Этот колодец имел около тридцати футов в диаметре. Вдоль его внутренней стенки через равные промежутки горели световые кольца; только их сияние позволяло ему понять присутствие стен. Мост был перекинут через отверстие колодца, и он стоял точно на его середине. Он не видел дна колодца. Видел только бесчисленные кольца света на стенке колодца, уменьшающиеся по законам перспективы и сходящиеся в одну точку вдали. Как будто он смотрел сверху на сияющую голубую мишень.
– Ваш приговор сейчас будет приведен в исполнение – вы заплатите долги вашего сына! – крикнул Дэн Ян. Он ухватился за колесо у подножия моста и начал его поворачивать, бормоча:
– Это за мою украденную юность, за мой растраченный талант…
Мост накренился на одну сторону, и Хуабэй крепко вцепился в верхние перила, изо всех сил стараясь удержаться на ногах.
Дэн Ян отдал колесо парню, осиротевшему во время Центрального прорыва, который с силой повернул его.
– Это за моих мать и отца, за их растаявшие тела…
Наклон моста увеличился.
Девушка, родители которой погибли во время Катастрофы потерянного болта, вышла вперед. Она повернула колесо, гневно глядя на Хуабэя.
– Это за то, что мои родители превратились в пар…
Мужчина, который пытался покончить с собой после того, как потерял свое состояние, занял место девушки возле колеса.
– Это за мои деньги – мой «Роллс-Ройс», мой «Линкольн», мою виллу на берегу, мой бассейн. Это за мою погубленную жизнь, за то, что мои жена и дочь вынуждены были стоять в длинной, холодной очереди за благотворительной помощью…
Теперь мост встал почти на ребро, а Хуабэй висел на верхних перилах, отчаянно пытаясь упереться ногами в перила, которые теперь находились под ним.
Мужчина, лишившийся рассудка, присоединился к тому, который пытался покончить с собой, и они поворачивали колесо вместе. Он явно был еще болен и ничего не сказал, просто смотрел вниз в колодец и смеялся. Мост полностью перевернулся. Хуабэй обеими руками цеплялся за перила, повиснув над колодцем.
Собственно говоря, его страх немного утих. Когда Хуабэй смотрел сквозь врата ада в бездонную пропасть под ним, вся жизнь пронеслась перед его глазами. Его детство и юность казались ему скучными и безрадостными. Он добился успеха, когда стал студентом и ученым, но даже после изобретения технологии «сахарной глазури» все равно чувствовал себя в этом мире неловко. Личные взаимоотношения всегда казались ему паутиной, нити которой опутывали его тем прочнее, чем больше он сопротивлялся. Он никогда не знал настоящей любви; женился из чувства долга. Как только он решил никогда не иметь детей, у них с женой родился ребенок. Он был человеком, который жил в мире снов и фантазий, он был из тех мужчин, которых большинство людей презирало. Он жил в изоляции, плыл против течения. Обычно он возлагал все надежды на будущее. И вот, будущее настало: он вдовец, его сын – враг человечества, он в отравленном городе, окружен полными ненависти, свихнувшимися людьми… Его почти переполнило разочарование той эпохой, в которой он очутился, и своей собственной жизнью. Когда-то он решил узнать истинную природу вещей прежде, чем умрет; сейчас это уже не имело для него значения. Он стал просто усталым путником, и желал только одного – отдохнуть.
Раздались торжествующие крики, когда руки Хуабэя наконец разжались, и он стремительно полетел к своей судьбе, к сияющим голубым кольцам внизу.
Он закрыл глаза и отдался на волю невесомости. Ему казалось, что его тело растворяется, а с ним и непосильное бремя существования. В эти последние секунды жизни в его памяти вдруг всплыла песня. Отец научил его напевать эту старую советскую мелодию, уже забытую к тому времени, когда он погрузился в криогенный сон. Он однажды ездил в Москву со школьной экскурсией, и пока был там, пытался найти кого-нибудь, кто знает эту песню. Никто ее не слышал поэтому она стала его собственной, личной песней. Он успеет пропеть про себя лишь пару нот до того, как ударится о дно колодца, но он был уверен, что, после того как его душа покинет тело, он войдет в следующий мир, тихо напевая.
Хуабэй уже промурлыкал про себя половину этой медленной песни, когда до него вдруг дошло, что уже прошло много времени. Открыв глаза, он увидел, как одно за другим пролетают мимо кольца голубого света.
Он все еще падал.
– Ха-ха-ха! – раздался в его наушниках безумный смех Дэн Яна. – Вы вот-вот умрете – что вы должны чувствовать!
Хуабэй посмотрел вниз на ряды концентрических голубых колец, висящих под ним. Они с жужжанием проносились мимо, один за другим, и каждый раз, когда он пролетал сквозь самое большое кольцо, в его центре появлялось следующее, сначала крохотное, но быстро растущее. Он посмотрел вверх, на концентрические кольца света над ним, которые расширялись, а потом исчезали вдалеке, зеркально отражая то, что он видел внизу.
– Какой глубины этот колодец? – спросил он.
– Не волнуйтесь, вы очень скоро упадете на дно. Там лежит твердая стальная плита, и вы расплющитесь о нее, как жук об оконное стекло! Ха-ха-ха-ха!
Пока Дэн Ян говорил, Хуабэй заметил, что маленький дисплей в верхнем правом углу его щитка на шлеме вспыхнул и ожил. Сияющие красные буквы на нем гласили:
Вы достигли глубины пятьдесят метров.
Ваша скорость равна 0,86 мили в секунду.
Вы пересекли границу Мохоровичича
[19].
