Лена попыталась обдумать ситуацию аналитически, призвав диагностический опыт, отточенный годами работы. Вероятно, можно использовать что-то, заложенное в натуре каждого бога… Не слабость, а специфическую особенность. Пеан – бог врачевания. Порча – бог… Чего? Отвратительной зеленовато-серой гадости? Она вспомнила, что Билл рассказал о Порче.
Порча говорит о сплочении людей, помечая нас… этим. Подразумевается, что это нас как-то соединяет. Но он заботится лишь о том, чтобы распространить свое влияние и приумножить силы.
Когда Порча появился в смотровом кабинете, Лена решила, что он как-то спрятался в Билле и затаился. Но что, если все последователи Порчи связаны с ним и наоборот? Возможно, поросль на груди Билла была буквально частью Порчи и тот способен переносить сознание в любую часть себя, делая людей своими воплощениями? Но что, если эта связь работает в обе стороны? Если плесень на других его последователях – часть его самого, то не только он может влиять на них, но и они способны влиять на него.
И тут Лена поняла. Вот почему Пеан велел ей ранить Билла. Она вернулась к столу.
Билл оставался без чувств, и Лена обрадовалась этому. Так будет легче – хотя бы ему. Она все еще слышала звуки сражения, но вытеснила их из сознания, чтобы сосредоточиться. Сходив к шкафчику, Лена принесла оттуда обычные ножницы. Не хирургический инструмент, строго говоря, но сойдет. Ни на стене, ни на полу не сохранилось частиц Порчи, но Лена была уверена, что в Билле что-то да осталось. На ней по-прежнему были перчатки, но Лена не отказалась бы от хирургической маски и защитных очков. Ни того, ни другого в кабинете не было, поэтому оставалось лишь надеяться, что она не заразится.
Опустив взгляд на грудь Билла, Лена глубоко вздохнула и напомнила себе, что любая нанесенная ею рана будет лишь временной. Пеан – бог врачевания, он бы никогда не попросил ее причинить кому-то вред без важной на то причины, и уж конечно он исцелит Билла чуть позже. Она специализировалась на терапевтической онкологии, а не хирургической, поэтому в последний раз резала тело еще будучи студенткой. Впрочем, особых навыков тут не понадобится. Выбрав подходящее место, Лена занесла ножницы над телом обеими руками и прицелилась.
– Прости, – тихо проговорила она и быстро опустила ножницы.
Когда металл пронзил плоть Билла, тот распахнул глаза и вскрикнул от боли. Из раны хлынула кровь, но Лена крепко вцепилась в ножницы, погрузив их до самых рукояток. Билл дергался и хватал ее за руки, пытаясь выдернуть ножницы, но она удерживала их изо всех сил, пытаясь не думать о том, что только что покалечила пациента.
– Тшшш, все будет в порядке, Билл, я обещаю.
«Пеан его вылечит, – говорила она себе. – Обязательно».
Но что, если Билл умрет раньше? Кадуцей был мощным магическим инструментом и, судя по тому, что увидела Лена за вечер, мог исцелить любые болезни и раны. Но способен ли он вернуть человека из мертвых? Лена надеялась, что проверять это не придется.
Она специально била мимо сердца, но по захлебывающемуся свистящему дыханию поняла, что повредила легкое. Кровь бежала из раны на стол, переливалась через край и капала на пол. Но следовало учитывать и внутреннее кровотечение: сколько времени пройдет, прежде чем пробитое легкое наполнится кровью? Лена понятия не имела, у нее не было ни нужного образования, ни опыта, чтобы делать такие предположения.
«Ты только держись», – мысленно подбодрила она Билла.
В реве Порчи послышалось раздражение. С громким треском обрушился еще один кусок стены, и спустя мгновение в кабинет в своей зловещей манере передвижения вернулся Порча. Лена сообразила, что услышанный ею звук издал Пеан. Скорее всего, Порча отпихнул его, когда почувствовал, что Лена ранила его последователя. Порча все еще держал дубинку и, потрясая ею, наступал на Лену.
– Что ты сделала с моим слугой? – сердито спросил он.
Отпустив ножницы, Лена попятилась от стола. Она надеялась, что, ранив Билла, тем самым навредит Порче по аналогии с иголками и куколками вуду, но тот на вид был невредим. Она лишь привлекла его внимание и разъярила его. Порча приближался к ней, вскинув ветку и явно намереваясь размозжить ею Ленин череп, а она, черт побери, могла лишь стоять и ждать смерти.
В кабинет вбежал всклокоченный и потный Пеан в разорванной, покрытой серовато-зелеными пятнами одежде. Он подскочил к Порче, схватил его сзади и оттащил от Лены. Выронив дубину, Порча обеими руками ухватился за руку Пеана, пытаясь освободиться. Однако Пеан держал крепко, поэтому оба бога просто стояли посреди кабинета, не в силах сдвинуться с места.
– Беги, Лена! – приказал Пеан. – Скорее, пока он не вырвался!
До этого мгновения Лене удавалось бороться со страхом, заставляя себя рассматривать ситуацию как требующую решения медицинскую проблему. Но контроль над эмоциями стремительно слабел, и она ощущала первые уколы паники. Если она не сделает то, что велит Пеан, то с очень большой вероятностью погибнет, став случайной жертвой в схватке двух богов. Только чудом она до сих пор жива. Но потом она взглянула на Билла и увидела, что он снова лежит неподвижно с закрытыми глазами. Лена была уверена, что он всего лишь без сознания, но сколько ему удастся прожить без медицинской помощи? Если она убежит, Билл умрет, и вина падет на нее. Клятва Гиппократа обязывала врачей в первую очередь не причинять вреда. Что ж, этому человеку она причинила уйму вреда, поэтому не могла заставить себя бросить его. Итак, Лена не сдвинулась с места и попыталась мыслить четко. Должен быть способ победить Порчу, но какой…
И тут ее осенило. Порча был подобен паразиту, а если с паразитами не выходит справиться ни препаратами, ни хирургией, остается единственный способ. Самый древний из всех.
Огонь.
У нее не было при себе ничего, чем можно было бы разжечь огонь, а если бы что-то и было, хватило бы этого, чтобы причинить вред Порче?
– Пеан! – крикнула она. – Огонь! Сожги его!
Лена понятия не имела, способен ли кадуцей на что-то еще помимо целительства, но если он сможет в достаточной степени поднять температуру органического вещества, из которого состоит тело Порчи…
Пеан пересекся с ней взглядом. Сперва он смотрел озадаченно, но потом в его глазах мелькнуло понимание, он улыбнулся и кивнул. Удерживая Порчу, одной рукой он вытянул кадуцей. Но не в сторону соперника, а в направлении Билла.
Жезл засиял ярко-желтым, и внезапно тела Билла вспыхнуло. От ужасной боли он пришел в себя, закричал и забился на столе.
Пеан развернул Порчу в направлении стола и отпихнул его вперед. Тот споткнулся и рухнул на горящего Билла, и зеленовато-серая плесень, из которой состояло его тело, вспыхнула, будто пропитанная бензином. Порча взревел от ярости и боли, и его рев смешался с криками Билла. Пламя поднялось к потолку, от едкого черного дыма Лена закашлялась. Задыхаясь, она наблюдала, как Пеан подходит к оброненной ветке-дубине и подбирает ее.
Порча завалился назад, потянув за собой Билла. Они рухнули на пол горящей грудой и остались лежать, постанывая в языках пламени. Пеан приблизился к ним и мгновение просто смотрел, прежде чем с силой опустил ветку, пронзив оба тела. Спустя секунду Билл и Порча умолкли и перестали двигаться. Отступив, Пеан махнул в их сторону кадуцеем. Жезл вспыхнул, и окутывающее человека и бога пламя угасло, оставив на полу обугленные дымящиеся остовы.
