К сожалению, американцы были категорически против. Любое оборудование или мебель просвечивались рентгеновской техникой, все электроприборы мгновенно обнаруживались.
Поэтому советские инженеры решили обойтись вообще без электрических приборов в подслушивающем устройстве. Была создана интересная конструкция в виде полимерной призмы, которая резонировала на звук разговора в кабинете. Колебания снимались при помощи узконаправленного луча, который создавался при помощи мощнейшей энергетической установки, которую тайно втащили и установили в квартире соседнего с посольством здания на пятом этаже. При этом сигнал в призме не отражался, а шел дальше и принимался в другом здании, для этого кабинет посла должен быть на одной линии между двумя квартирами в соседних зданиях на расстоянии в триста метров от посольства. Выдающееся инженерное решение.
Но мало создать устройство – его еще надо было пронести в здание посольства, а это было в принципе почти невозможно. Но только не для товарища Берии!
Из ценных пород дерева, десяти редких видов, был изготовлен роскошный герб США. Внутрь которого изначально еще на стадии проектирования была встроена резонирующая призма, так что ее невозможно было обнаружить техническими средствами. После чего была проведена сложнейшая оперативная многоходовая комбинация, в которой участвовал лично товарищ Сталин. Во время Ялтинской конференции удалось выманить американского посла в пионерлагерь «Артек», где советские пионеры и вручили ему роскошный американский герб из редчайших пород дерева. Подарок был неимоверной красоты, так что посол пришел в полный восторг и позже повесил его у себя в кабинете.
Советские спецслужбы в течение десяти лет писали все разговоры в кабинете посла, пока кто-то из перебежчиков не раскрыл этот секрет.
И даже на этом история не закончилась, американцы и англичане долгие годы пытались разобраться в принципах работы этого устройства, но так и не смогли добиться устойчивой записи дальше нескольких метров. Когда они попытались вытащить этот прибор на трибуну ООН, изобличая Советский Союз в шпионских играх, то болгарский дипломат, естественно, специально подготовленный, начал троллить сотрудников АНБ, чтобы они записали хоть одно его слово на этот прибор, чего американцы сделать не смогли и быстро исчезли с трибуны, больше не поднимая эту тему никогда.
Успех старших товарищей не давал покоя руководству КГБ, и в 1975 году они решили повторить этот удачный трюк, но в гораздо больших масштабах. В этот раз гигантским подслушивающим устройством стало… само здание американского посольства! В этой конструкции на прослушку работало почти все: арматура служила антеннами, сам бетон содержал сотни тысяч виброакустических вкраплений, под видом строительного мусора. И так далее, и тому подобное. Обнаружить или тем более уничтожить эту гигантскую подслушивающую систему было невозможно. Каждый элемент по отдельности можно было удалить или поменять, но само здание продолжало слушать и передавать все, что внутри него произносилось.
Когда ельцинский ставленник Бакатин с подачи Калугина выдал американцам схему этого здания, те были в шоке. Признавались потом, что и за двадцать лет не догадались бы, как это все функционирует, а само здание так и не смогли «обезвредить», и его пришлось разрушить.
Именно эту схему я обрисовал в общих чертах в письме к главкому ВМФ. Информация очень серьезная, абсолютно достоверная, а значит, Калугина обязательно возьмут на контроль. Уже польза – теперь гаденышу никак не взлететь на политический Олимп. Не дадут!
Обговорил канал связи на будущее. Если объявится некто Слепой, то это от меня. Если послание получено, то в ответ надо прикрепить красный флаг, других здесь нет, над воротами КПП в Лениноране. Это будет означать готовность к дальнейшему сотрудничеству.
Глава 31
После десятого декабря распогодилось, потеплело немного и выглянуло солнышко. Полное ощущение, что весна вернулась. Впрочем, для этих мест вполне обычное явление, субтропики как-никак. Аборигенам такое потепление не в диковинку, для молодого пополнения очень удивительны такие природные аномалии. Пока это радует, но уже через несколько месяцев придет осознание, что морозная зима – это намного удобнее и даже приятнее для обычного советского человека. Бесконечная сырость быстро надоедает, малейшая царапина заживает месяцами, гниет и нарывает, если вовремя не присыпать стрептоцидом. За неимением оного раны можно засыпать сигаретным пеплом – помогает заживлять раны еще лучше. Не рекомендую делать это в будущем времени, сигареты здесь делают еще из табака, пусть дешевого и плохого, но полностью натурального. В двадцать первом веке цигарки делают из одной химии, поэтому в рану тащить такую каку не надо. И вообще, курение – зло, проверенное на личном опыте.
Как только потеплело, я сразу задумался о вылазке в город. Надо было разведать обстановку, получить информацию, навестить кое-кого. Но злую шутку со мной сыграл тот самый местный чудесный климат, о котором я поведал ранее.
Гражданская одежка в результате погодных пертурбаций пришла в полную негодность. Видимо, пакет был недостаточно герметичным, вещи отсырели, покрылись плесенью и стали приятно пахнуть классическим бомжовым ароматом. Вот из-за таких мелочей и рушатся глобальные планы и даже некоторые империи. Выйти в люди оказалось решительно не в чем, смокинг и мое единственное парадное партикулярное платье оказались безнадежно испорченными.
Партикулярное – это гражданское, если словарь Ожегова не врет. Платье – это название мужской одежды во времена Пушкина, а не то, что все подумали.
Колесо мироздания не думало останавливаться и обращать внимание на мои неразрешимые проблемы, события начали быстро развиваться, так что мне все равно пришлось выбираться в город. Прямо в своей родной военной форме, за неимением других вариантов.
Началось все с того, что наше молодое пополнение решили использовать по основному применению – в качестве тягловой и грузовой рабочей силы. Для разнообразия в этот раз нам пришлось разгружать не вагоны, а всего лишь таскать мебель из части в военный городок. В основном кровати и шкафы с тумбочками. За всеми этими размышлениями о судьбах социализма и отдельных его представителей с адмиральскими погонами я совсем упустил из виду, что армянские погромы в городе и его окрестностях – это не разовое событие, а всего лишь одно из многих, сопровождавших славный путь нашего отряда к закономерному концу.
Кровати, которые мы таскали, как раз и предназначались для тех самых спасенных граждан не совсем коренной национальности.
Тут следует обрисовать диспозицию. Военный городок – слишком громкое название для двух пятиэтажек и трехэтажного общежития для прапорщиков и командированных. Кроме жилых зданий здесь же расположено отделение почты, магазин «Военторг», котельная и небольшой клуб, он же – Дом офицеров, где по выходным раньше проводили танцы. Нынче, понятное дело, не до танцулек. Расположен военный городок в километре от части, обнесен жиденьким дырявым забором из крашеных труб и сетки рабица. Вместо КПП – пустая будка и два пенька от шлагбаума. Не сильно сгущая краски – проходной двор, а не важный стратегический объект на враждебной территории. То, что враждебная – это уже свершившийся факт, в город так просто теперь не выйдешь, по улицам бегают толпами обкуренные молокососы с зелеными повязками на головах, ищут притаившихся инородцев. При отсутствии оных просто грабят их дома, выносят имущество, после чего привычно митингуют на площади до утра, накручивая и нагнетая истерию.
