— Есть у меня одна догадка. Хочу проверить. Выполняйте приказ, инспектор.
— Да-да, это займёт немного времени. В соседнем доме находится «Славянский книжный магазин Франца Говорка». Там точно есть телефон.
II
Ардашев появился вместе со своим помощником через полчаса. Поблагодарив капитана и инспектора за приглашение, он сел на корточки и с помощью складной цейсовской лупы принялся изучать раны на руках покойника.
— Ваш? — осведомился капитан.
Клим Пантелеевич протянул контрразведчику фотокарточку.
— Это поручик Вячеслав Сергеевич Бараевский. Истребитель. Лётный инструктор.
— Вы его искали?
— Да. Он пропал после взрыва в Хебе. Вероятнее всего бомбу он и пронёс.
— Вопрос в том, кто ему её передал?
— Надеюсь, установить это в ближайшие дни.
— Вы помните наш уговор?
— Не волнуйтесь, капитан. Всё произойдёт ровно, как я обещал.
— Получается, поручика замучила совесть, и он покончил жизнь самоубийством?
— Простите, но самоубийством здесь и не пахнет. Чистой воды умерщвление.
— То есть как? — врач подскочил со стула.
— Вот это вы нафантазировали, господин частный детектив! — возмутился Яновиц. — Орудие убийства на месте. Следов присутствия второго человека нет. Дверь была замкнута. Самоубийство в закрытой изнутри квартире.
— А он прав! Какие у вас имеются доказательства? — кивая головой, вопросил капитан.
— Господа, а позволите, прежде чем я отвечу, взглянуть на ключ? — поинтересовался Ардашев.
— Какой ключ? — не понял инспектор.
— Ключ от этой квартиры. — уточнил Клим Пантелеевич.
— Кстати, да. А где ключ? — озадачился Гампл. — Вы мне его не показывали.
— Так это, — пожал плечами Яновиц, — не могу знать.
— То есть как? — нахмурился капитан.
— Когда мы приехали, дверь уже была выломана. Привратник ожидал нас. А про ключ я и не спросил. Сейчас выясню.
Полицейский вышел, но вскоре появился вновь.
— Нет, в дверях никакого ключа не было. У привратника тоже. В одежде покойного тоже ничего нет. Я лично обыскивал.
— Стало быть, господа, квартира была закрыта снаружи, а не изнутри, так? — спросил Ардашев.
— Получается так, — неуверенно согласился Яновиц. — Но покойник мог выбросить ключ в окно или форточку.
— Согласен, — парировал Клим Пантелеевич и достал коробочку монпансье. — А окна и форточки были закрыты, когда вы вошли?
— Окна заклеены бумагой. Зима-с, — пришёл на выручку бывшему начальнику Войта.
— А форточки, как я вижу, открываются свободно. И, если покойник перед смертью решил выбросить ключ на улицу, то нам его уже не найти. Второй день идёт снег, — зло вымолвил Гампл.
— Но зачем ему выкидывать ключ в форточку? — полицейский удивлённо потёр лоб.
— С таким же успехом он мог опустить его и в унитаз, — вздохнул Войта.
— Но для чего? — удивлённо покачал головой доктор.
— И это главный вопрос! — улыбнулся Клим Пантелеевич.
— Если человек решил покончить с собой, согласитесь, он не будет думать о ключе, — капитан вновь полез за сигаретой.
— Но испариться ключ тоже не мог, — заключил судебный медик.
— Выходит, здесь был ещё кто-то? И этот «кто-то» и замкнул квартиру? Но зачем? — вопросил инспектор.
— Вероятно, он не хотел, чтобы соседи снизу сюда так быстро добрались, — предположил Войта.
— Браво, Вацлав, браво! — Клим Пантелеевич захлопал в ладоши.
— Послушайте, господин Ардашев, — недовольно проворчал инспектор, зажигая потухшую трубку, — если у вас и имеется какая-либо гипотеза, то поделитесь ею. А то складывается ощущение, что вы над нами потешаетесь.
— Извольте. Поручик был убит. Способ убийства вы видите.
— Какие доказательства? — спросил доктор, нахохлившись, точно старый воробей перед дождём.
— Когда самоубийца сам вскрывает себе вены, то раны должны идти слева направо и справа налево на каждой руке. Изменение глубины надреза указывает на направление движения лезвия. Но в нашем случае видно, что оба надреза идут справа налево. Это означает, что надрезы сделал кто-то другой.
— Я не видел, чтобы вы измеряли глубину ран, — с сомнением вымолвил врач.
— А это и так понятно. Глубина значительная. Повреждены не только вены, но и мышцы. Так бывает, если вены режет посторонний человек. Самоубийца же это делает осторожно. Он боится причинить себе много вреда.
— То есть, по-вашему, получается, что поручик позволил кому-то вскрыть себе вены, лёг в ванну, курил при этом и отправился к праотцам? А его палач оставил нож и ушёл, не забыв запереть дверь? — хохотнул инспектор.
— Помилуйте, инспектор, этот нож не может быть орудием данного убийства. Здесь использовалась опасная бритва. Причём та же, что и во время пыток пана Плечки. Её преступник опять забрал с собой.
— Откуда вы это взяли? — недовольно пробубнил доктор.
— Об этом говорит характер повреждений. Кожа на краях ран слегка завёрнута вверх, будто рассечена. Разрезы очень тонкие.
— Однако вы не ответили на мой вопрос, — не унимался инспектор. — Покойный вполне крепкий мужчина и он мог дать отпор любому, кто попытался бы разрезать ему вены. Но на теле покойного я не обнаружил следов борьбы.
— Да-да! — потирая ладони от удовольствия, вмешался судебный медик. — И, если вы хотите сказать, что, мол, убийца сначала отравил жертву, а потом перенёс в ванну и вскрыл вены — это будет ошибкой, поскольку после остановки сердца в результате наступления смерти от принятия яда крови вытекло бы гораздо меньше, чем здесь. Сердце — это насос. Но он бы уже перестал качать кровь и остановился. А тут вытекло литра три, не меньше. Поэтому, пан Ардашев, спешу заметить: вариант первоначального отравления жертвы с последующим вскрытием вен не пройдёт!
Клим Пантелеевич покрутил в руке коробочку монпансье и, убрав назад, ответил:
— Вы правы. Убийца, судя по всему, неплохо разбирается не только в искусстве изготовления бомб, но и основах медицины. Для того, чтобы убедить нас в самоубийстве, он успел подсыпать в стакан жертвы снотворное, а не яд. Возможно, даже дважды. И потому после вскрытия трупа обнаружить его не удастся, так как лекарство растворилось в большом количестве водки, которую преступник, по всем вероятиям, залил поручику насильно уже после того, как он отключился. Это сильнодействующий препарат. Возможно, веронал.
— Потом он оттащил спящего в ванну, набрал воды, перерезал вены, бросил окурок жертвы рядом с ванной, забрал свой стакан, замкнул квартиру и вышел, — предположил инспектор.
