Его взгляд стал задумчивым, он углубился в себя, а потом тихо ответил: «Да». Я сказала: «Давайте прогоним сцену». После этого подача была честной, прямолинейной, полной чувства. Мы больше никогда это не обсуждали, так что я не знаю, какую внутреннюю установку он себе задал. Но я знаю из личного опыта, что, когда первый раз видишь мертвое тело друга, человека еще молодого, — не припудренное в красивом гробу, а лежащее на каталке в отделении интенсивной терапии, — возникает образ, который невозможно забыть. Представив себе такую картину, мне легко уверить кого-либо в том, что это не то состояние, в котором они на самом деле хотят оказаться.
Используйте образы вместо пояснений
Предположим, вы снимаете фильм, где из предыстории главной героини известно, что, когда ей было шесть лет, ее оставили на полгода на попечение неприятного родственника, пока ее мать лежала в больнице с полиомелитом. Вам может захотеться разъяснить актеру персонажа с помощью психологических терминов или объяснить, какой эффект на нее произвел тот факт, что ее бросили, — замкнутость, подозрительность, склонность к саморазрушению, — неважно. Но вместо того, чтобы часами теоретизировать о психологическом состоянии героини, вы могли бы создать образ. Например, как за ее отцом закрывается дверь, когда он покидает ее, или последний отблеск его попытки улыбнуться.
Такие образы живут в людях (персонажах) до конца их дней. Образ, ассоциируемый с важными событиями, более точно отражает влияние внутренних механизмов событий на человеческий разум, чем попытка разъяснить их эффект. Доступ к таким образам — один из самых важных инструментов актера. Режиссеры, которые в состоянии общаться с актерами на уровне таких образов, могут добиться от актеров чего угодно.
Используйте образы как художественные установки
Термин установка используется разными людьми по-разному. Иногда в неверном ключе. Временами его путают с манерой поведения: часто актер может услышать от режиссера просьбу использовать «радостную установку». Но радостный — это прилагательное. Это манера поведения, а не установка, с которой можно играть. Как насчет такого: «Установка заключается в том, что ты внезапно понимаешь, что она тебя предала, и решаешь ее убить». И здесь абсолютно точно не рабочая установка, а замаскированная эмоциональная карта.
Когда вы хотите, чтобы актриса сыграла более «радостно», установкой может быть предложение, чтобы она воспринимала все, что говорит ее партнер, как отличные новости.
В придачу к воображаемым установкам предыстории «а что, если?..», описанных в разделе «Факты», установка также может быть вторичным образом, короткой метафорой, быстрым способом решить проблему. Она часто принимает форму как будто. К примеру, любовная сцена: вы можете попросить актеров сыграть так, как будто бы это торговая сделка. Или вы можете попросить их сыграть деловую встречу, как будто бы это детская дуэль на игрушечных мечах. Или вы можете поговорить с актерами по отдельности и попросить их сделать установку, как будто бы у партнера пахнет изо рта. Быстрая образная установка такого рода может зажечь искру в сцене, которая до этого была сыграна слишком правильно, мертво.
События
Центральное событие есть в каждой истории. Центральным событием сцены может быть захват одной галактики другой и перестройка образа жизни, а может быть смущение, вызванное одним персонажем у другого. Создание центральных событий сценария является важнейшей задачей режиссера по двум причинам.
1. События сценария рассказывают историю, а режиссер — рассказчик. События раскрываются эмоционально и кинематографически так, что они одновременно непредсказуемы и неизбежны, и таким образом, что зрители остаются в состоянии сладкого предвкушения на протяжении всего фильма, думая, что же случится дальше.
2. События сообщают нам, о чем фильм, а режиссер — пастырь и блюститель основной темы фильма. В книге «Как делается кино»
[16] Сидни Люмет пишет, что то, о чем кино, — некоторые называют это темой фильма, — главная вещь, которую нужно понять и прочувствовать режиссеру: каждое решение, которое он принимает о фильме должно быть основано на том, о чем будет эта картина.
Под «событием» я имею в виду не сюжет или эпизод. Это скорее эмоциональное явление, такое как ссора, переговоры, хитрость, спасение, соблазнение. Мы еще обсудим события и темы далее в главе «Анализ сценария», но пока я хочу заметить, что обсуждение событий сцены — хороший способ коммуникации с актерами.
Информация о том, что сцена показывает ссору людей, которые раньше любили друг друга, может помочь актерам в создании необходимой остроты, тогда как указание, что вы хотите сделать сцену «острой», или выдача эмоциональных карт будут неуловимо проигрывать с точки зрения привлекательности и приведет к худшей актерской игре. Чтобы изменить ваше восприятие сцены, отказаться от прилагательных или эмоциональной карты события, потребуются воображение, проницательность и работа мысли. К счастью, сам процесс оживляет и стимулирует.
Даже когда вы знаете, как сформулировать задачу, воплотить ее в целостности и красках в жизнь, это не всегда просто. Режиссер должен быть настороже, чтобы уловить фальшивый конфликт, клишированное извинение, «киношность» в любовной сцене. Мы не хотим указывать на событие — мы хотим создать его здесь и сейчас и поделиться им со зрителем. Я еще расскажу в следующей главе о том, как требовать, выявлять и поощрять честную игру, которая создает подлинное и динамичное чувство события кадр за кадром.
Физические задания
Сутью всех этих альтернатив итоговой режиссуре был и является поиск способов попросить актера сделать что-либо вместо просьбы быть кем-то. Потому что, когда актер концентрируется на том, что делает, и позволяет себе просто быть в кадре, его поведение становится естественным и спонтанным.
Простейшая вещь, которую вы можете попросить актера сделать, — это задать ему физическое действие. Когда актер обращает все свое внимание на физическую работу или проблему, его концентрация на них придает сцене эмоциональный конфликт. Физическое действие отвлекает внимание актера от реплик, потому что те следуют из физических действий. Концентрация на репликах — попытки держать их в памяти или подать «как надо» — делает выступление жестким, заученным. Концентрация внимания на образных задачах, таких как глагол, факт или образ, уводит актера от реплик и помогает воссоздать придуманную реальность. Актер позволяет репликам прорасти из образных заданий, а не из стереотипного понимания того, как они должны звучать. Однако если образные задания становятся слишком рационализированными или неестественными, то физическое действие может помочь.
Мне как-то рассказали историю об одном кинорежиссере, которая испытывала трудности с указаниями актеру: она хотела, чтобы он играл сцену менее соблазнительно. Она повторяла ему эту задачу снова и снова, но безрезультатно. Сцена не получалась, исполнение было слишком буквальным и эмоционально пустым из-за стереотипного понимания актером того, как должны звучать реплики. Наконец (действие происходило на кухне), режиссер сказала: «Почему бы тебе не пойти к холодильнику и не поискать себе что-нибудь перекусить во время диалога? И пускай дверцу немного заклинит». Как только актер получил физическую проблему — заклинившую дверцу холодильника, — на которую ему пришлось отвлечься, его фразы перестали звучать стереотипно, и сцена была отыграна естественно и легко.
