Теперь, что, если актер спрашивает вас о письме, а вы отвечаете «А ты что думаешь?» затем он говорит: «Я думаю, что там стыдный секрет», — а вы считаете ответ неверным? Может, вы и рассматривали вариант со стыдным секретом во время анализа сценария, но решили, что вносить его во внутреннюю жизнь сценария будет лишним и добавит ненужной мелодраматичности и что менее тяжеловесный вариант «он забыл» добавит больше загадочности и саспенса.
Что ж, в таком случае у вас, режиссера, есть несколько вариантов. Неприятнейшим курсом действий будет противоречие. Ответы в стиле «Нет, я не думаю, что это правильно, вот хороший ответ» или «Вот, чего я хочу» могут помочь, если у вас очень доверительные отношения с актером, но обычно из-за таких вещей актеры чувствуют себя подавленными, и/или у них возникает желание оспорить ваше утверждение. Лучше будет сказать: «Да, такое возможно. Что еще может здесь быть?» или «Да, такое возможно. Или он просто забыл! Со мной такое случается все время; я забываю, почему что-то делаю и вечно попадаю в неприятности». В зависимости от ваших с актером отношений, а также вашего личного обаяния иногда достаточно просто задумчиво сказать «Ну, и такое может быть», что, возможно, побудит актера задуматься, а нет ли более провокационного решения, и заставит его продолжать исследовать и обдумывать варианты.
Иногда кажется заманчивым пойти к сценаристу и задать вопрос или даже потребовать, чтобы он вписал ответ в сценарий. Постарайтесь устоять перед искушением! Вопросы могут быть поистине волшебны. Иногда вам нужно найти ответ для того, чтобы раскрыть сцену и обнаружить решение, которое освободит внимание актера. Но иногда постановки вопроса уже достаточно. Персонаж сам может не знать ответа! Возможно, персонаж сам размышляет, какого черта он не рассказал жене о письме. Персонажи, подобно людям, большую часть времени, вероятно, не знают, почему делают то, что делают. Актер может использовать свое замешательство, чтобы начать верить самому.
Если вы считаете, что отвечать на вопросы актеров обязательно, ваши ответы будут тяжеловесными объяснениями, скорее всего, точно в соответствии с поверхностным значением реплик. Вы пренебрежете поиском противоположных вариантов.
Противоположности
«Меня интересует обратная, так сказать, оборотная сторона людей. Вызов для вас, как актера, — это уложить в голову и осмыслить психологию другого человеческого существа — и чем больше расхождение, тем более это захватывает».
Рэйф Файнс
Противоположность — лучший друг актера. Это отличный инструмент анализа сценария — как только к вам в голову приходит какая-либо идея, также рассмотрите ее противоположность. В случаях, когда вы не уверены, что делать с репликой, придумайте обратную ей. Если сцена не работает, делайте ее неправильно! Противоположное решение помогает актеру остаться в моменте, потому что даже для него оно является сюрпризом. Хороший актер сам себя занимает и держит в тонусе — в неудобном положении, — позволяя словам конфликтовать с его внутренней жизнью. А если актер в тонусе, то и материал будет полон смысла, даже если внутреннее решение не логично.
Когда персонаж говорит одно, а имеет в виду совсем другое, это делает его неоднозначным. Что важнее, двойственность делает его более реальным. Люди не особенно логичны. И часто имеют в виду одно, а говорят совершенно другое. Мы видим это в реальной жизни: человек, который заявляет «Я полностью открыт вашим предложениям», но в то же время сидит с скрещенными руками и ногами и смотрит на вас искоса. Язык его тела говорит нам, что он точно не открыт, а как раз наоборот.
Актер, застрявший с логичным, явным решением, никогда не будет выглядеть как реальный человек. Эксцентричная, алогичная трактовка, как правило, является самой верной. Люди не знают, кем являются или чего хотят, и они поступают неверно, чтобы чего-то достичь. Одним из актеров, кто часто и эффективно использует противоположности, является Джин Хэкмен. Он часто произносит реплики с интонацией, полностью противоположной той, которая напрашивается, например, «Я тебя убью» с улыбкой (то есть с глаголом действия «очаровать»).
Суждение
«Легко сидеть в сторонке и кого-то судить, но я не в том положении, чтобы осуждать Никсона
[44]. Как актер, я не могу оценивать, потому что моральные заключения мешают описанию характера. Если вы начинаете это делать, все кончится тем, что вы сыграете персонажа как зомби или как злодея из водевиля».
Энтони Хопкинс
Очевидный способ осудить персонажа — это решить, что он «типичный неудачник», «слаб», «зловреден», «педант» или «идиот». Но множество суждений просачиваются в мыслительный процесс актера, оставаясь почти незамеченными: снисхождение к персонажу, оценка его как человека немного менее знающего себя, более наивного или более странного, чем сам актер. Такую оценку, хоть она иногда и является верной, играть все же нельзя. Это заставляет актера как бы встать рядом с персонажем и начать описывать и объяснять его зрителям, давать комментарии — поучительно разглагольствовать и играть в него, — а не проживать его жизнь момент за моментом, позволяя зрителям прийти к собственным выводам.
Лили Тэйлор в фильме «Руди» играла небольшую роль школьной возлюбленной героя, которая хотела, чтобы он остепенился, а не следовал за мечтой. С теми словами, что ей достались, она легко могла превратиться в стереотипную, прилипчивую, склонную к манипулированию будущую мать семейства среднего класса и стать «человеком, который не хочет, чтобы Руди следовал за мечтой», а не реальной личностью со своими собственными мечтами. Тэйлор нашла мужество и юмор в персонаже вместо того, чтобы судить ее, и смогла представить не очень хорошо прописанную героиню человечной и убедительной.
Действительно хорошие актеры своих персонажей не судят. Воображаемый мир для них слишком увлекателен, а возможность туда окунуться слишком ценна. Гленн Клоуз говорит, что «влюбляется» в каждого персонажа, которого играет. Это совершенно не значит, что она оправдывает поведение персонажа или забывает про собственную шкалу ценностей или персональную этику. Только то, что она создает поведение персонажа, используя собственные импульсы.
Иногда режиссеры на моих курсах актерского мастерства для режиссеров протестуют, когда я прошу их опробовать определенную установку: «Но я бы никогда такого и вот такого не сделал!» Я им верю. Во что я не верю, так это в то, что они никогда не чувствовали позыва сделать так или иначе. Каждый из нас носит где-то в себе порыв (возможно, похороненный так глубоко, что никогда не будет выражен в поведении) сделать что-либо, что делают люди. Задача актера — найти этот импульс и честно поддаться ему в созданной реальности. Видите ли, он находит порыв, а не само действие. Потому что реальность не настоящая, она искусственная, иллюзия. Мы, деятели киноиндустрии, не пытаемся заставить зрителей поверить, что происходящее в фильме действительно происходит с актерами на экране.
