Превращение хлопка в пригодную для использования ткань – это тоже трата ресурсов: на одни джинсы требуется 11 000 литров воды. Более того, сейчас в большинстве случаев используется синтетическое индиго. Химикаты, которые используют и сбрасывают в процессе производства и крашения, часто оказываются в реках и ручьях.
Итальянский философ Умберто Эко в своем эссе 1976 г. «Поясничная мысль» (Lumbar Thought) утверждает, что современная одержимость денимом ограничивает, а не освобождает. Он обнаружил, что облегающие джинсы и то, как они сковывали его движения, изменили его поведение. «Как правило, я буйный, я разваливаюсь в кресле, я усаживаюсь там, где мне нравится, без каких-либо претензий на элегантность. Мои джинсы прекратили это, сделали меня более вежливым и зрелым. Я живу с сознанием того, что на мне джинсы… Странно, что традиционно неформальная одежда, нарушающая этикет, в результате оказывается той, которая этот этикет навязывает».
Для Умберто Эко деним – это доспехи, которые заставляют тех, кто их носит, думать о том, как они выглядят в глазах окружающих, то есть о вещах внешних, а не внутренних. Он сочувствует любой женщине, «максимально порабощенной, потому что [стягивающая] одежда, которую [общество] ей посоветовало, заставила ее психологически жить ради внешнего… И это заставляет нас понять, насколько интеллектуально одаренной и героической должна была бы быть девушка, прежде чем она смогла бы стать в этой одежде мадам де Севинье, Витторией Колонной, мадам Кюри или Розой Люксембург».
История хлопка разнообразна, начиная с той роли, которую он сыграл в работорговле, и заканчивая технологическими революциями. Возможно, мы одомашнили хлопок тысячи лет назад, но в конечном итоге хлопок оказал на нас куда большее влияние.
9. Многослойная одежда в экстремальных условиях. Одежда для покорения Эвереста и Южного полюса
О мехе и Burberry
«Полярные исследования – это одновременно самый надежный и самый изощренный способ плохо провести время, который только был изобретен. Это единственная форма приключений, в которой вы надеваете одежду на день святого Михаила и ходите в ней до Рождества??.
Эпсли Черри-Гаррард, «Самое ужасное путешествие»
[327], 1922 «Случилось самое худшее, – написал в своей записной книжке Роберт Фалькон Скотт во вторник 16 января 1912 г., – или почти самое худшее». День начался хорошо. Скотт и четыре его компаньона сумели преодолеть 7½ мили по плотному снегу при температуре -23,5˚C. Они продвигались вперед – на лыжах и на собачьих упряжках – в плохих условиях два с половиной месяца и преодолели 1800 миль. Они были обморожены и устали. Их вела вперед только надежда на то, что они станут первыми людьми, достигшими Южного полюса. В тот вторник им оставалось пройти совсем немного миль, и казалось, что до исторического события рукой подать. Но во второй половине дня они добрели до того места, где их ожидало нечто обескураживающее. «Черный флаг был привязан к палке. Рядом – остатки лагеря». Норвежская команда раньше их достигла полюса, и гонка была проиграна. «Великий Боже! – написал Скотт. – Это страшное место, а для нас ужасное тем, что мы трудились ради него, но не получили награды в виде приоритета». Последние мили они шли по следам победителей месячной давности. Спустя десять недель все пятеро мужчин были мертвы
[328].
Само существование Антарктики оставалось недоказанным до конца XVIII в. Идея существования гипотетического южного континента Терра Аустралис появилась еще в древности, и его воображаемые очертания были нанесены на карты лишь для того, чтобы уравновесить массу суши в Северном полушарии. В те времена, когда Британия была империей, мысль о новой земле была слишком соблазнительной, чтобы не начать исследования.
Экспедиция Джеймса Кука стартовала из Плимута летом 1772 г. на двух кораблях, «Резолюшн» и «Эдвенчер». 10 декабря Кук увидел свою первую «ледяную землю» – айсберг, а 17 января 1773 г. «Резолюшн» стал первым известным кораблем, который пересек Антарктический круг, и ему предстояло повторить это еще дважды, перед тем как вернуться домой. Хотя оба корабля были оснащены новейшим оборудованием, чтобы противостоять экстремальной погоде, люди на борту к ней готовы не были. По мере того как корабль двигался дальше на юг, становилось так холодно, что команда оказалась в опасности. К тому времени, когда Кук увидел первый айсберг, им пришлось «удлинить рукава курток (которые были такими короткими, что открывали руки) [грубым шерстяным] сукном; и из той же материи вместе с холстиной пришлось делать шапки для каждого человека». Как только было установлено существование массы суши на юге, ее зов – подобный пению сирены – зазвучал в ушах амбициозных исследователей по всему миру
[329].
Судьба британской экспедиции Скотта и его компаньонов в Антарктике – одна из самых трагичных в печальных анналах обреченных авантюр. В ее неудаче многие винили неправильный выбор одежды. С этой точки зрения британцы фатально недооценили требования антарктического климата. Хотя Скотт осознавал жизненную важность правильной экипировки. Он был руководителем предыдущей экспедиции – «Дискавери» – с 1901 по 1904 г. и первым признал совершенные тогда ошибки. «Провиант, одежда, все было неправильно, – написал он после своего возвращения, – вся система была неправильной». Скотт был преисполнен решимости не повторять свои ошибки. Он методично взялся за дело, используя своих людей как подопытных кроликов на начальных этапах экспедиции. У каждого был свой рацион жиров и углеводов. Скотт по-разному одевал их, чтобы посмотреть, какой вариант лучше всех. Он взвешивал участников экспедиции до и после коротких переходов, чтобы убедиться, что они не потеряли слишком много веса. Скотт делал упор на важность того, чтобы все участники экспедиции умели заботиться о своих вещах и совершенствовали набор того, что они берут с собой: «Каждая минута, потраченная на сохранение вещей сухими и свободными от снега, окупится сторицей». К 3 сентября 1911 г. Скотт был совершенно уверен в том, что «наша экипировка лучшая из того, что можно придумать для подобной цели»
[330].
Как и все исследователи героического века антарктических экспедиций периода с конца XIX в. до 1920-х гг., спутники Скотта полагались на натуральные волокна – шерсть, хлопок, шелк – и мех. В самом деле, британская и норвежская команды имели много общего в экипировке. К примеру, все участники были одеты в шерстяные теплые кальсоны и нижние рубашки, поверх которых надевались свитера, рубашки и вельветовые брюки, чтобы одежда была многослойной, с изолирующими слоями воздуха
[331]. Даже некоторые поставщики были одинаковыми. Wolsey, британский производитель шерстяной одежды, обеспечил обе команды своими запатентованными «безусадочными» шерстяными митенками, носками и нижним бельем. (В рекламной кампании фирма использовала личное свидетельство Скотта, фотографию его и его товарищей по экспедиции, одетых в ее продукцию
[332]). Wolsey поставляла шерстяное нижнее белье вместе со связанными вручную джемперами из шерсти шотландских овец антарктическим экспедициям вплоть до 1949 г. – до норвежско-британско-шведской экспедиции
[333].
