В большинстве случаев грязная работа по производству синтетики была перенесена в те регионы мира, где рабочая сила дешевая, а законы слабые. Около 65 % мировой вискозы производится в Китае; Индия и Индонезия – второй и третий крупнейший производитель соответственно. Хотя в наше время производство вискозы в высшей степени концентрировано – на долю десяти компаний приходится 70 % всего объема (и это могло бы облегчить контроль), проблемы сохраняются. На Западной Яве отходы наполовину обработанной вискозы были найдены разбросанными вокруг деревень по соседству с крупным производством. А фабрики, снабжавшие такие бренды, как Zara, H&M, Marks&Spencer, Levi’s, Tesco и Eileen Fisher, были пойманы на том, что сливали отходы в реки по ночам, способствуя загрязнению и отравлению грунтовых вод. В 2016 г. стало известно, что более 80 % подземных колодцев, снабжающих питьевой водой равнины Китая, оказались непригодны для использования из-за загрязнения
[426].
Это не было новостью. В 1942 г. из реки Роанок в Виргинии, недалеко от фабрики по производству вискозы, были взяты пробы воды для проверки чистоты. Исследователи налили в емкости воду из реки, которая была заражена стоками компании American Viscose, и поместили туда рыбу, чтобы посмотреть, что произойдет. Ни одна рыба не прожила дольше десяти минут. Они пришли к выводу: река настолько загрязнена, что не только перестала быть пригодной для представителей дикой природы и для отдыха людей, но и «могла повредить гидравлическое оборудование»
[427].
Как показала трагедия в Бангладеш, слишком высока гуманитарная цена синтетических тканей и безжалостной неумолимой силы быстрой моды, которая требует их огромного производства. Головокружительная смена моды и низкие цены, которых ожидают потребители, склоняют эту индустрию к эксплуатации человека. Швейная промышленность – крупнейший работодатель женщин по всему миру, но лишь чуть более 2 % из них зарабатывают достаточно для жизни
[428].
Работники фабрик продолжают подвергаться серьезным рискам. В индустрии производства вискозы те, кому удается избежать очевидного отравления дисульфидом углерода, так или иначе уязвимы. Китайское исследование показало, что у мужчин, работающих на производстве вискозы, качество семенной жидкости ухудшается, сексуальные контакты становятся более редкими и менее удовлетворительными. Исследование British Medical Journal 1968 г. проверило смертность работников, занятых производством вискозы на трех фабриках во Флинтшире. Выяснилось, что 42 % всех смертей между 1933 и 1962 гг. произошли из-за болезни сердца. В контрольной группе – люди, не работавшие с вискозой, у них болезнь сердца была причиной смерти всего в 17 % случаев. Бывший служащий одного из предприятий, принадлежавших компании Courtaulds, сказал Полу Дэвиду Бланку, что женщины могли накрутить волосы на бигуди, прийти на свою смену, а в конце работы их волосы получали химическую завивку из-за большого количества серы в воздухе
[429].
Впервые в истории человечества подавляющее большинство тканей стало одноразовым, чем-то таким, что можно купить и выбросить через несколько недель или месяцев после производства. Синтетические волокна сделали это возможным. Созданные на фабриках вдали от людей, которые будут ими пользоваться, стоящие гроши, эти ткани потеряли свою ценность. Исследователи изучили производство биоразлагаемых волокон, изготовление которых не наносит вреда окружающей среде. Эти ткани выращивали с помощью грибного мицелия. Альтернативу шелку создали примерно так же, как сварили пиво из генетически модифицированного ячменя. Но, возможно, самые серьезные изменения должны произойти с нами, покупателями. Едва ли мы когда-нибудь окажемся на одной из таких фабрик, как это случилось с Аньес. Но у нас есть возможность задуматься о том, что мы делаем, когда мы отправляемся за покупками.
11. Под давлением. Космические скафандры
Одетые для Луны
«Всего один маленький шаг для человека и гигантский скачок для человечества»
[430].
Нил Армстронг, прямая трансляция с поверхности Луны, 21 июля 1969
В ранние часы 21 июля 1969 г. (среднее время по Гринвичу) 528 млн человек – 15 % всего населения Земли и 95 % американцев – включили телевизоры, чтобы увидеть, как неуклюжий белый сапог оставит первый след человека на поверхности Луны
[431].
А самому Нилу Армстронгу, должно быть, было жутко. Ландшафт, по которому он шагал, был лишен цвета. «Серое, – сообщил он в Центр управления, – и еще белое, бледно-серое, когда смотришь на линию горизонта; и это намного более темно-серое, больше похожее на пепел, пепельно-серое, когда смотришь на девяносто градусов к солнцу». Сила притяжения примерно равна одной шестой силы притяжения Земли, поэтому с каждым шагом – даже маленьким – он поднимался вверх, словно его ступни были на пружинах, какие рисуют в мультфильмах. Поверхность Луны была усыпана тонкой пылью. Когда он ставил ступню на поверхность планеты, она поднималась вверх, словно сахарная пудра. Астронавт почти ничего не слышал, кроме звуков, которые издавал его скафандр: гудение насосов, поскрипывание ткани и металлические голоса из Центра управления. Ровно через два часа и восемнадцать минут Армстронг закрыл за собой люк и стал готовиться к возвращению на орбиту, а затем и на Землю
[432].
Эти часы были результатом долгих лет тренировок и подготовки. Готовясь к полету на «Аполлоне-11», каждый из будущих астронавтов
[433] занимался своим делом. Базз Олдрин, который в тот день тоже ходил по Луне, изучал планирование полета. Тед Фримэн, не спускавшийся на Луну, занимался ракетой-носителем. Третий астронавт, выбранный для полета «Аполлона-11», Майкл Коллинз, остававшийся на орбите, пока его коллеги ходили по лунной пыли, отвечал за давление в скафандрах, которые предстояло надеть астронавтам. «Я сделал этот выбор не без колебаний, – позднее написал он. – Ясно, что это был не самый большой кусок пирога: я не был в самой гуще, это не дизайн кабины, это не управление и не навигация, и, следовательно, из-за этого меня могли проглядеть как раннего кандидата для полета». Странно, что он воспринимал это подобным образом. Напротив, скафандры – или костюмы под давлением, как они их называли, – жизненно важны для выживания в космосе и, следовательно, для успеха миссии «Аполлона-11»
[434].
