После удачного спаривания самка откладывает яйца в яичный мешок из золотистого шелка и прячет его неподалеку от паутины. Яйца готовы выпустить на свет сотни паучат размером с булавочную головку, которые вырастут и станут следующим поколением
[523].
Пауки – замечательные существа. За одну ночь, используя только тот материал, который они производят сами, многие виды могут создать многозадачную структуру. Переводя на человеческий масштаб, это все равно что создать паутину размером с футбольное поле, а затем ловить в нее добычу весом с самолет. Еще 380 млн лет назад род пауков эволюционировал почти в сорок тысяч отдельных видов. (Для сравнения: люди «разошлись» с шимпанзе всего 7 млн лет тому назад, и существует всего четыре сотни различных приматов
[524].)
Все пауки используют шелк в тот или иной момент жизненного цикла, и одна паучиха может производить разные виды шелка в зависимости от цели, для которой она собирается его использовать, начиная от подземного убежища и создания коконов для яиц до связывания добычи. Даже одна паутина может быть создана из разных видов шелка. Радиальные нити обычно из шелка в форме круглой бутыли. Этот же шелк паучихи используют, когда внезапно падают, чтобы уйти от угрозы. Это самый крепкий шелк. На поперечные нити идет шелк в форме жгутика. Он эластичный, но медленно сокращается, чтобы добыча не отскочила от паутины, а осталась в ней. Для надежности паучихи обычно усеивают паутину специальными липкими каплями
[525].
Каждая нить создана из необычайно длинных, сложных и повторяющихся белков, которые паучиха создает в сотнях прозрачных желез внутри брюшка. Эти железы соединены с микроскопическими фильерами, через которые белок по желанию выдавливается наружу, чтобы стать волокнами шелка. Протеины шелка не только крупные, но и нестабильные. Молекулярная трансформация из жидкой формы в твердую происходит в тот самый момент, когда паучиха прядет. Происходит это благодаря форме и давлению в самих фильерах
[526].
Хотя этот шелк похож на шелк тутового шелкопряда, творение пауков его превосходит. На молекулярном уровне он тоньше и ровнее, поэтому конечный продукт мягче и легче и в виде нити, и в виде ткани
[527]. Хотя нить паучьего шелка тоньше человеческого волоса, некоторые паучьи шелка – при одинаковом весе – почти в пять раз крепче стали, но могут быть невероятно эластичными, не вызывают аллергических реакций у людей и способны поглощать большое количество кинетической энергии. Такое сочетание качеств позволило ученым использовать паучий шелк в самых разнообразных сферах – от структурной защиты от взрыва до пуленепробиваемых жилетов и защиты для тела; от биоразлагаемых лесок для рыбной ловли до искусственных сухожилий и тончайших шелковых рубашек, которые когда-либо были известны человечеству
[528].
Старая пряжа
«Я ткала мою паутину для тебя, потому что ты мне понравился. В конце концов, что такое жизнь? Мы рождаемся, живем некоторое время и умираем».
Э. Б. Уайт, «Паутина Шарлотты», 1952
Наши виды выросли, наблюдая за пауками. Все то время, пока мы сражались, чтобы освоить инструменты, которые помогут нам охотиться, готовить еду и шить, мы были окружены древними паутинами, на каждой из которых было тело ее создательницы. Неудивительно, что эти создания настолько глубоко укоренились в нашей психике. Нам надо было многому научиться у них: самодостаточности, эффективности, творчеству и особенно безупречной ловкости обращения с шелком. Древнегреческий философ Демокрит, родившийся около 460 г. до н. э., предполагал, что, наблюдая за тем, как пауки плетут свою паутину и яичные мешки, люди сами научились прясть и ткать. Безусловно, связь есть. Некоторые утверждают, что изначально пауки по-английски назывались не spiders, а spinders от слова spin (прясть)
[529].
За пауками наблюдали не только ткачи. Трудно не предположить, к примеру, что охотники и рыбаки обязаны развитием сетей, силков и приманок наблюдениям за пауками. Возможно, из-за их двойственной роли – созидателей и разрушителей – паукообразные появляются в мифах разных народов, включая жителей Перу доколумбовой эпохи, аканов в Гане и некоторые племена американских индейцев. Индейцы хопи и навахо, к примеру, представляли женщину-паучиху, которая ткала космос, облака и радугу на огромном ткацком станке.
Именно благодаря тому, что она щедро поделилась с людьми мудростью и мастерством, человечество смогло процветать на земле. Ткачи племен, надеясь овладеть мастерством их божества, натирали кисти рук паутиной перед тем, как приняться за работу. Древнеегипетская богиня мудрости, охоты и ткачества Нейт ассоциировалась с пауками, как и в Месопотамии богиня Утта, отвечавшая за все связанное с женщинами. (Настолько тесной была их связь, что зачастую использовался один и тот же символ для обозначения имени Утты и слова «паук».) В Китае пауки традиционно символизировали ткачество и считались приносящими удачу
[530].
Пауки сыграли позитивную роль и в популярной западной культуре. Детская песенка «Малышка-паучишка» (Itsy Bitsy Spider) учит малышей мужественно переносить несчастья и не терять решимости. В книге «Паутина Шарлотты» паучиха Шарлотта спасает поросенка. С момента своего появления в 1962 г. Человек-паук, второе «я» кроткого Питера Паркера, стал одним из самых любимых персонажей в созвездии комиксов. Стэн Ли, создатель персонажа, часто говорил, что его вдохновил паук, поднимающийся вверх по стене. Человек-паук может делать то же самое. Он же выстреливает похожие на паутину веревки из запястий и использует их для того, чтобы связывать преступников и летать в городских джунглях.
Но к восхищению зачастую примешиваются, а иногда и перевешивают его, отвращение и страх. Сочувствие к малышке-паучишке исчезает, как только мы знакомимся со стихами о маленькой мисс Маффет, которую напугал паук. Еще более зловещей и леденящей кровь является новелла «Черный паук» (1842) швейцарского писателя Иеремии Готхельфа. В ней говорится о девушке, на щеке которой появляется огромный черный паук в том месте, куда ее поцеловал дьявол. В конце концов девушка сама превращается в страшного черного паука, который убивает всех жителей деревни. Женщины-паучихи, несмотря на то что они ассоциируются с созиданием, не всегда милосердны. Дзерогумо – в дословном переводе «паук-девка» – в японской мифологии периода Эдо (1615–1868) обманывает наивных самураев, появляясь в образе соблазнительной женщины, а потом связывает их шелком и съедает. Эту же идею повторяет троп «черная вдова». Так называют женщин, которые убили своих ничего не подозревающих мужей (Дебби в «Ценностях семейки Аддамс», Бетти Лу Битс, Мэри Элизабет Уилсон). Легитимность и пикантность этому понятию придает тот факт, что у многих видов пауков, включая кругопрядов-нефил, сексуальный каннибализм встречается достаточно часто
[531].
