– Зачем?
– Так вот же. Ты держал его в руках?
– Недолго.
Кавана взял кирпичик в руки, подержал недолго, а затем шлепнул брикет в ладонь Питера. И снова он почувствовал огромную легкость. Кусок дыма практически ничего не весил. Питер ощущал странную, дружелюбную теплоту.
– Любопытно, правда? – спросил Кавана. – Статьи в Scientific American упоминают, что материал странно ощущается в руке. Они назвали это ощущение «окружающая теплота». Словно ты держишь в руке что-то другое, не так ли?
Питер кивнул, почти нехотя.
– Если бы я не знал наверняка, я бы подумал, что оно живое.
– Ни за что. Но чтобы быть полезным, не нужно быть живым.
Кавана отвернулся от Питера и подошел к нескольким забитым всякой всячиной шкафам.
– Ага, – произнес он, заглядывая в один из них и доставая большую кувалду. Питер покосился на него, и Кавана спросил: – Можно попробовать? Спасибо.
Он взял гидрогель и положил на верстак.
– Смотри, – велел он.
Кавана взялся за кувалду двумя руками, изо всех сил замахнулся и ударил.
Кувалда спружинила и отскочила. Гидрогель сжался не сильнее, чем когда Питер ткнул его пальцем.
– Попробуешь? – поинтересовался Кавана.
– Эм, да, спасибо… – Паркер примерился и ударил по гидрогелю гораздо сильнее, чем мог бы предположить Кавана. Кувалда отскочила и ударилась о верстак, во все стороны брызнули искры, но с гидрогелем ничего не произошло. Ощущение от удара было примерно таким же, как если бы он ударил по матрасу.
– Любопытно, не правда ли? Как будто что-то сначала поддается давлению, а затем отбрасывает кувалду в сторону.
Питер кивнул.
– Смотри, – велел Кавана. Он взял гидрогель с верстака и вручил Питеру, а сам достал оранжевую канистру с изогнутым соплом. Он отвинтил клапан и чиркнул спичкой. Синее пламя с шипением вырвалось наружу.
– Погоди секунду!.. – начал было Питер, но было уже поздно. Кавана поднес пламя к куску гидрогеля в его руках. Питер вздрогнул, а затем понял, что это делу не поможет. Пламя расплескалось и поднялось почти на полтора дюйма над его рукой, но он почти не чувствовал жара. Гидрогель также не передал ему никакого тепла.
– Давай, – сказал Кавана, – клади его сюда.
Питер положил гидрогель обратно на бумаги, разбросанные на столе Каваны. Тот снова ненадолго поднес к нему огонь.
Ничего не произошло ни с гидрогелем, ни с бумагами.
– Возьми его, – велел Кавана.
Питер послушался. Сперва он провел над гидрогелем рукой, чтобы почувствовать остаточное тепло. Ничего. Он коснулся его пальцем – вещество оставалось прохладным.
Питер взял гидрогель в руки и посмотрел на Кавану:
– Он не удерживает тепло.
– Гидрогель, бесспорно, идеальный изолятор, – отметил Кавана, – об этом говорится в статье из SciAm. Он механически, химически и физически стабилен и, как ты сам мог убедиться, стабилен относительно молекулярной вибрации – в условиях повышенной температуры и даже, как я подозреваю, радиации.
Питер положил кирпичик между ними и уселся, глядя на него:
– Столько всего с ним можно сделать…
– Да, но его не так-то легко произвести. Требуется очень много тепла и давления, и процесс описывается в научных журналах как весьма изнурительный. Но как только ты его сделал, это вещество сопротивляется буквально всему. Его нельзя сломать, согнуть, поцарапать, съесть или как-то иначе воздействовать большинством известных нам способов. Чтобы его вот так вот вырезать… – Кавана покачал головой. – Понятия не имею, как они это сделали. Может, он более податливый, когда новый. Подозреваю, что потом молекулярная структура настолько утвердилась в своей новой целостности, что уже не позволяла никаких манипуляций.
Он задумался на мгновение.
– Что касается применения… Я знаю, поскольку об этом упоминалось в статье, что они подумывают использовать его для облицовки космических шаттлов.
– Серьезно? – заинтересовался Питер.
– На все сто. Ты же видел, какой он легкий. Обычная облицовка шаттла гораздо тяжелее. А если гидрогель превратить в облицовку того же размера и плотности, – Кавана пожал плечами, – вес шаттла можно уменьшить процентов на восемьдесят. Подумай, как много полезной нагрузки они смогут увезти в таком случае. Может, их полеты даже перестанут быть убыточными. – Кавана улыбнулся. – Но подумай о других возможностях индустриального применения. Этот материал… – он указал на маленький кусок дыма. – Он способен изменить наш мир. Это попросту одно из самых выдающихся химических соединений, когда-либо изобретенных человеком.
Питер кивнул.
– Так что у меня к тебе остается всего один вопрос, – произнес Кавана, заговорщически наклоняясь к собеседнику, – где ты его взял?
Питер открыл было рот, закрыл, затем открыл снова и произнес:
– На болоте.
Кавана фыркнул и улыбнулся:
– Окажи мне услугу, – произнес он, – когда в следующий раз будешь проходить через то болото, прихвати немного для меня. Здесь, конечно, не «Ливермор», – он обвел взглядом довольно хаотичное сочетание офиса и лаборатории, где они сидели, – но я бы не отказался и сам провести ряд экспериментов с этой штукой. Попытаться выяснить, как бы удешевить процесс ее производства. Неразрушимое вещество, легкое словно перышко, крепкое словно сталь, непроницаемое для всего, чем можно в него запулить. – Кавана покачал головой, вид у него был слегка мечтательный. – Мир должен обладать этой штукой.
Питер взглянул на него.
– Мы можем попытаться оставить тебе образец, – предложил он.
Они попытались. И пытались примерно полчаса. Но ни скальпель, ни фолиант, ни любой другой инструмент в лаборатории Каваны, ни даже его швейцарский армейский нож не смогли отщепить от брикета хотя бы кусочек.
– Какая жалость, – наконец с печалью в голосе сказал Кавана, – забери его, унеси, пока я не впал в искушение. И что бы ты ни делал, – он наградил Питера кране серьезным взглядом, – никому не говори, что у тебя есть образец этого вещества. Предположу, что в мире хватает людей, которые на многое готовы пойти, чтобы заполучить его… И они не будут церемониться, если выяснят, что он у тебя есть.
Питер кивнул, зная эту правду. «Курт, – подумал он, – откуда ты взял эту штуку? Что тут вообще происходит?..»
Питер поблагодарил Кавану за помощь, забрался в машину и поехал обратно на север.
«В этом замешаны большие деньги, – подумал он, выезжая на шоссе. – Производство подобных материалов стоит целое состояние. Либо кто-то серьезно потратился, чтобы выкрасть эту штуку из „Ливермор“, либо на то, чтобы произвести его в другом месте».
