– Мировые экономики рухнут, – в ужасе прошептал Человек-Паук.
– Да. Это послужит началом. Куча индустрий не переживут первой встряски.
– Первой.
– Что ж, – произнес Осьминог, дополнительная пара металлических рук нежно обвилась вокруг его талии, – я всегда предпочитал сверхосторожный подход. На этой планете стало слишком много людей. Ресурсы тратятся быстрее, чем воспроизводятся. Я подумывал насчет оспы и сибирской язвы, – произнес он, слегка наклонив голову, словно заново обдумывая эту идею, – но это слишком ненадежно, ими сложно управлять. Нет, сладкая податливость атома подходит мне гораздо лучше. Плутоний не делится без посторонней помощи и не мутирует во что-то непредсказуемое без предупреждения. Я приобрел довольно приличное количество плутония и разместил большую его часть там, где он принесет максимальную пользу.
– По всей стране, ты хочешь сказать!
– Во всех крупных городах. Городская жизнь не очень хорошо сказывается на нашей планете, – рассудительно произнес Док, – сегодня около половины населения живет в городах. Небольшая операция, и через сто дней, – он взмахнул рукой в воздухе, – бремя станет гораздо легче. У меня нет претензий к обычным людям, которые живут на Земле. Я буду править ими, исходя из их интересов, а они будут поставлять пищу и ресурсы, необходимые для моих научных проектов. В то же время я не хочу полностью уничтожать города. Это же хирургия, вернее, химиотерапия. Убей раковую опухоль, спаси тело. – Он снова улыбнулся. – Через тысячу лет они мне спасибо скажут.
Человек-Паук какое-то время сидел неподвижно. Затем он очень медленно поднялся на ноги и подошел так близко к силовому полю, как только осмелился.
– Кто дал тебе право творить такое?! – крикнул он.
Отто только моргнул.
– Я лучше всех подготовлен для достижения подобного результата, – просто ответил он, – и настало подходящее время. Ты так не считаешь?
Человек-Паук просто стоял, глядя на своего врага. Его трясло.
Осьминог перевел взгляд на Венома и цокнул языком.
– Надеюсь, я дал ему не слишком сильную дозу, – сказал он, – ты приглядывай за ним. Все это очень интересно! Я с радостью посмотрю на его реакцию.
И Отто Октавиус, насвистывая, ушел прочь.
Паучок уселся рядом с Веномом. Его все еще трясло от гнева и страха. Долгое время он молчал.
А потом услышал шепот Венома:
– А мы-то считали, что знаем, что такое безумие.
Паучок, прекрасно осознавая, что за ними могут следить, притворился, что снова ложится на спину, достаточно близко к Веному, чтобы слышать его, и застонал. Стон был вполне искренним. Спустя несколько длинных выдохов он прошептал:
– Если у тебя есть какие-то мысли по этому поводу, я не откажусь их выслушать.
Спустя некоторое время Веном едва слышно зашипел и произнес:
– Мы должны рассмотреть все имеющиеся в нашем распоряжении активы. Мы с тобой не до конца вышли из строя, хотя удержание симбиота в узде прямо сейчас требует значительных усилий.
– Да, я знаю, – мрачно ответил супергерой, – он хочет съесть мою селезенку или что там еще.
– Он хочет съесть тебя целиком, – возразил Веном, – но пока что у нас нет намерения потакать его прихотям. Позже, когда вырвемся на свободу, другое дело. Однако мы отказываемся быть цирковыми клоунами для этого психа.
Человек-Паук задумался на мгновение.
– Хорошо, – сказал он, – давай сразимся.
– Твое чувство юмора ужасно как никогда.
– Нет, я серьезно. Веном, послушай меня! Нам даже не нужно злить его – он уже совершил ошибку.
– Какую же?
– Какую часть нашего разговора ты слышал?
– К нашему превеликому сожалению, всю.
– Он построил это место для меня. Не для тебя. Мы с ним давние знакомые, он знает все мои способности вдоль и поперек, но не твои. У этого места должна быть какая-то уязвимость, которую сможешь использовать именно ты.
Веном ответил не сразу.
– Это очень хороший аргумент, – наконец прошептал Веном, – мы предлагаем тебе подождать час или около того. Прямо сейчас симбиот несколько не в форме.
– Договорились.
Еще одна пауза.
– И не воспринимай это как отказ от нашего законного права сожрать в будущем твою селезенку, – добавил Веном.
Паучок фыркнул, постаравшись замаскировать звук под чих.
– Пока мир не взорвется, – тихо произнес он, – меня это вполне устраивает.
Тишина.
Человек-Паук улегся на спину и попытался вздремнуть часок. Самая неудачная попытка уснуть в его жизни.
ВЕНОМ постепенно приходил в форму, в течение следующего получаса его щупальца снова начали двигаться. Сначала симбиот вновь сплелся в костюм, а маленькие щупальца начали делать поползновения в сторону Человека-Паука. Какое-то время Паучок не обращал на это внимания, но потом «заметил» и перебрался в собственный угол.
Человек-Паук отчаянно надеялся, что внимание любой направленной на них системы наблюдения будет полностью поглощено покушающимися на его селезенку щупальцами, в то время другое щупальце, тонкое словно волос, практически невидимое и в данный момент исследующее силовое поле, останется незамеченным. Он понятия не имел, что показало исследование. Веном не демонстрировал никаких признаков побочных эффектов, разве что взгляд, которым он одаривал Паучка, с каждой минутой становился все свирепее и голоднее.
Наконец он заговорил.
– Есть одна возможность. Мы не ожидали, что она представится нам в течение ближайших нескольких дней, – произнес Веном, – почему бы ей не воспользоваться, тем более, это даст нам возможность размяться перед возвращением этого умника.
Человек-Паук медленно встал.
– Я сомневаюсь, что все пойдет в соответствии с твоими планами, – возразил он, – раньше же не шло.
– Все бывает в первый раз, – сказал Веном. И прыгнул.
Щупальца обернулись вокруг тела Человека-Паука. Супергерой боролся в очень смешанных чувствах. С одной стороны, он не хотел причинять вред Веному, потому что его помощь могла пригодиться. С другой стороны, он не хотел приближаться к симбиоту ближе, чем было необходимо. Они толкались из стороны в сторону и бились о стены. В какой-то момент Веном сцапал противника в охапку, швырнул об пол головой вниз и прыгнул на него.
Они сцепились и катались по полу. С чудовищных клыков стекала слизь, а язык Венома одновременно был повсюду.
Их лица сблизились. Симбиот издал громкий скулящий звук. Тем временем голос Эдди Брока прошептал Пауку на ухо:
