Вы можете щеголять тем, какой вы прекрасный человек, вот только писательство требует чуточку честности. Здесь мы ставим себя под удар. Поэтому большинство знакомых мне сценаристов на самом деле вовсе не считают себя прекрасными людьми. Они слишком остро замечают все свои слабости и недостатки, чтобы задирать нос. А поделившись ими с миром, большинство из них просто хочет спрятаться подальше, пока вся шумиха не утихнет.
Можно сидеть рядом с парамедиками, посещать памятники и читать книги. Но Основа становится Основой, только когда она поет в вашей душе, когда вы узнаете не только что-то о материале, но и о самом себе. В отсутствие исследовательских поездок в дальние страны периодически прогуливайтесь по просторам собственного разума. Распахните закрытые двери. Изучите подвал. Откройте пару коробок на чердаке. Вы удивитесь (если не придете в ужас), увидев, что там.
Адаптация – и другие вопросы
Адаптация книги или пьесы – достаточно важный вопрос для текста первоисточника. Что касается Основы, вопрос вот в чем: как сделать ее своей, не превратив во что-то еще?
Я руководствуюсь двумя простыми принципами, которые, как выяснилось, периодически весьма полезны:
1. Я адаптирую только те книги, какие хотел бы написать сам. Этому я научился через личный опыт (иногда горький). Книга должна быть близка вам, а вы – ей. Она должна говорить за вас, потому что вы будете говорить за нее. Если вам хорошо платят, ладно, беритесь за книгу, которая вам не нравится, но держитесь!
2. Можно поиграть с повествованием, героями, временными рамками и формой, но всегда уважайте Основу. Ваша работа – не переписать, а воссоздать книгу в другой среде. Можно проявить смелость, но суть должна остаться неизменной. Адаптация должна говорить о том же, о чем и оригинал. Возможно, потребуется кое-что доработать, а что-то – серьезно перестроить, но в итоге вы должны прийти к тому же смыслу, которым наполнено оригинальное произведение. Адаптация должна вызывать те же чувства, иметь ту же тональность и оказывать то же воздействие на зрителя, как и первоисточник.
Как следствие, вы должны установить максимально прочную связь с Основой – такую, будто вы сами нашли ее. Если Основы больше, чем вы в состоянии вместить в 90-минутный сценарий, найдите ту, которая подходит именно вам. Возможно, потребуется обсудить этот вопрос с теми, кто поручил вам заказ, либо с автором, а может, с обоими, но честное мнение о том, как вы видите материал, сэкономит вам море времени, которое впоследствии тратится на возвращение к первоначальному варианту, переписывание и споры.
Недавно ко мне обратилась одна писательница / преподавательница насчет написанной ею научной работы об адаптации, в создании которой я участвовал. Выбрав сцены, которые, по ее мнению, являлись ключевыми для фильма, и выделив в них так называемый «теневой сценарий», она была поражена тем, что в книге их и вовсе не было. Разумеется, мы сделали это, чтобы отдать должное Основе, смыслу, а не внешней форме. Нам пришлось изменить внешнюю форму, чтобы приблизиться к Основе. Наше сознание оставалось незамутненным, и, что, пожалуй, еще важнее, автор оригинала была довольна.
Алхимия основы
Итак, мы знаем, что такое Основа. И знаем, как найти ее, как распознать, когда находим. Могут пройти часы. Могут пройти дни. А потом что-то происходит. Мы что-то видим. Или слышим, или чувствуем. Важно то, что мы это переживаем. И внезапно сердце начинает биться быстрее, нас переполняет энергия, желание заглянуть дальше, копнуть глубже и рассказать о своей находке. В этот момент в нашей душе происходит нечто странное. Привычные границы наших собственных потребностей, забот, надежд и тревог переходят в совершенно иную, универсальную плоскость. Они не подавляются, не забываются, не отвергаются. Совсем наоборот. Они исследуются. Подобно лесному надоеде, в руках которого меняется обрубок старого дерева, мы смакуем глубину своих ощущений. Обыденное становится необыкновенным. Тем, что всегда затрагивало только нас лично, теперь можно поделиться с другими. Ребенок, завидев ужа в тени георгинов, сломя голову несется к матери – рассказать об увиденном. Писатель наблюдает за тем, как он сам наблюдает за парнем, закинувшим ноги на сиденье, и внезапно обнаруживает, что столкнулся с крайне интересной личностной дилеммой. Все это становится Основой.
Это не то же самое, что писать исповедальные, духовно очищающие тексты, хотя от постановок по таким сценариям можно получить некое вуайеристическое удовольствие – если вам подобное нравится. Повествование сродни алхимии, это процесс, в ходе которого главную роль играет конкретный личный опыт, со временем превращающийся в золото универсального выражения. Мутная мгла обыденности превращается в нечто ценное. И, если вы рассчитываете разбогатеть в этом деле, именно за это люди готовы платить.
Но, даже заполучив Основу, как придать ей форму? Как превратить ее в историю? Как разогреть плавильный котел и начать алхимическое превращение нашего опыта и наблюдений в золото?
Работа с основой
Не вся Основа, с которой мы сталкиваемся, может стать литературным произведением. Иногда она слишком отрывочна. Иногда подходит для одной работы больше, чем для другой. Если вы что-то записали, а потом сообразили, что вам такое не подойдет или не найдется места, – нестрашно. В то же время, как мы уже видели, крупицы неиспользованной основы можно сочетать с другим неиспользованным фрагментом, только позже. Вот почему так важно иметь блокнот, и неважно, настоящий он или это просто место в вашей голове, где гнездится болото идей. Вот почему время и опыт являются частью процесса написания теста. Подобно дистилляторам, мы всегда рады выпустить на рынок с высоким спросом бутылку урожая текущего года, но при этом периодически бродим среди паутины в самых глубоких подвалах, где стоят старинные бочонки, в которых потихоньку настаивается вино, ожидая своего часа.
Я написал для «Жителей Ист-Энда» сцену, где заносчивый и упрямый герой по имени Энди запугивает куда более робкого Билли Митчелла на площади Альберта. После всех оскорблений и угроз Энди Билли намеревается пристыженно ретироваться. И тут Энди бросает: «Митчелл? Да ты не заслуживаешь этого имени». Билли на мгновение останавливается, поворачивается и возвращается. Баланс силы пошатнулся. Билли произносит: «Я знаю, кто я…» – и в этот момент вздрагивает уже Энди.
Позже я задался вопросом, откуда вообще взялась эта сцена. Отчасти она была навеяна сюжетом в целом и естественным ходом повествования в этой серии, но сам момент можно было написать по-разному. Задумавшись об этом, я вспомнил случай, произошедший двадцать лет назад, когда я был бедствующим сценаристом / режиссером / продюсером в экспериментальном театре. Моя новая постановка должна была пройти в зале размером с паб. Я вложил в нее все до копейки – последние деньги ушли на то, чтобы повесить в баре пару глянцевых плакатов. Когда я пришел с ними к менеджеру, немного поддатый тип, скорчившийся на барном стуле, выхватил их у меня из рук. «Это еще что?» – ухмыльнулся он. «Мы ставим пьесу», – максимально дружелюбно ответил я. «Пьесу? – фыркнул он. – Что за бред». И смял плакаты в кулаке. Учитывая обстоятельства, я счел совет менеджера – незамедлительно уйти – самой разумной стратегией. Но уже у двери почувствовал, что замедляю шаг.
